Слово отвергнутого Маэстро
Никто уже не хочет, чтоб что – нибудь написал, но, тем не менее, напишу. Все равно настроение хорошее.
Порядочные советские граждане свою Родину, Советский Союз называли страной непуганых идиотов.
К жертвам Третьей Республики и ипотеки больше подходит определение – инфантильные кретины. В этом есть что – то жизнеутверждающее.
Много работал сегодня. А потом спустился в город.
В гастроном тоже зашел. Ананасы завезли в большом количестве.
“Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй!”. Мне кажется, Маяковский это про меня написал.
Однако, он гораздо раньше плюнул на надувное бревно Ильича.
Ананасы заморские и локальные обезьяны в рясах – стали главными трендами Третьей Республики во времена кремлевского Гетто. Хотя, тогда мы переживали застойную эпоху абрикосового джема.
Помимо того, что много работал, также провел несколько важный консультаций по поводу дальнейшей судьбы Народной Трилогии.
В принципе, мне надо спокойно относится к тому, что это оказалось не ума дело государства. Имею в виду, что не стоит из этого делать трагедию. Тем более, что с властями нельзя сотрудничать. Над властями надо только издеваться, чем и я занимаюсь с 2008 года – и причем весьма успешно.
Об этом свидетельствуют 6 судимостей и 54 судебных иска против меня. Но, как видите, я в прекрасной форме.
Уже разрабатываем обложки книг.
Типографское качество – полный Гранд – Отель!
А в издательстве мне говорят, что подобная литературная бумага модели глянцевый монохром “Эффект старой газеты” импортируется только для меня. В Армении никто не работает с подобной бумагой. Члены союза писателей свои писанина могут издать и на туалетной бумаге. А все равно, никто читать не будет.
Вы заметили, что практически у всех членов союза писателей рукава пиджаков покрывают пальцы рук?
Не замечали?
Я сначала думал, что в этом есть какое – то таинство. Но, оказалось что все гораздо прозаичнее, чем я думал.
Они костюмы покупают один раз и на всю жизнь. И покупают на два размера больше, дабы в зимний период, под пиджаком надеть свитер из паршивой турецкой шерсти с зелеными узорами, символизирующими умеренный Ислам.
А когда летом они снимают свитера, и остаются в рубашках из паршивой турецкой ткани с бахромой на воротниках, то, естественно, рукава пиджаков покрывают пальцы рук.
Это же интересно!
А башмаки членов союза писателей – это отдельная драма армянского народа. Драма, но не трагедия. Трагедия – это типовые жилеты членов союза кинематографистов, с многочисленными кармашками, где они хранят бутылку водки формата “Жулик” и плавленый сыр “Дружба” на закуску.
Хочу на Новый Год министра культуры – Мадемуазель Жанну Андреасян и министра здравоохранения – Фройляйн Анаит Аванесян – пригласить в Александровские бани, чтоб они мне спинку протерли, по религиозным соображениям.
Сразу скажу, что я трусы не сниму. Плохо одет, но хорошо воспитан. А они разденутся догола, ибо у них нет ни стыда, ни совести. А у меня самые добрые намерения.
Я хочу, чтоб накануне выхода в открытое море, мои взаимоотношения с правительством закончились в Александровских банях.
У нас меняется матрица “От восьми долларов до бесконечности”, а шведская тройка с правительство – это и есть душераздирающее комильфо, с фрагментами государственного эротизма.
А мне сегодня люди так и сказали: “Ты вышел в открытое море!”. Поэтому, у меня хорошее настроение.
Но самая главная причина хорошего настроения в том, что у меня чувство выполненного долга перед всеми четырьмя линиями моего генеалогического древа.
Это самое главное!
Жизнь показывает, что власти проигрывают этому древу.
Поэтому, правительственный дембель в Александровских банях неизбежен.
Причем, я ради вас стараюсь, мои хорошие!
Вы прекрасно знаете, что свою репутацию давно испортил, что помогло мне своевременно войти в историю.
Мастерство писателя заключается в самоидентификации читателя. Если у читателя не возникает такой самоидентификации, то твоя книга – это макулатура, стопка бумаг. А как добиться этой самой пресловутой самоидентификации читателя – это уже секрет творческой лаборатории Александрапольского Аристократа.
Каким – то странным образом объединяющая тема Народной Трилогии освобождает меня от текущей, мирской суеты.
Возникает такое монашеское состояние.
AMERCOM – это Библейская трагедия, где больше анатомии Геноцида, чем сам Геноцид, который опошлен и испоганен как армянским кино, так и литературой. И не только и литературой.
Если не дай Бог, когда – нибудь создадут историческую комиссию по этому вопросы, то все армянские историки на третьем вопросе начнут заикаться.
А у меня нынче уникальная ситуация.
Редко бывает, когда тема возвышает Автора.
Следовательно, приглашая членов правительства в Александровские бани, тем самым, я делаю им одолжение, оказываю великую услугу.
Вы, друзья мои, испугались этой темы, только потому, что любая правда выводит вас из привычной зоны комфорта – самообмана.
Есть фильм Элема Климова “Иди и смотри” – любимый фильм Стивена Спилберга, Фрэнсиса Форд Копполы и Шона Пенна.
Война была такой, а не как его представляли в смазливых и карикатурных пасквилях.
Иди и смотри, как все это было.
Что вас объединяет с русскими?
Бессилие.
В этом бессилии вы идеально подходите друг другу.
Русские от бессилия грезят о том. что Путин превратит Америку в радиоактивный пепел. утопит Британию, взорвет Париж. танками войдет в Берлин.
Вы от бессилия ищите и находите какие – то холодильники. пылесосы, стиральные машины, которым по 6 тысяч и находятся в довольно исправном состоянии. Выдумываете какие – то пошлые, оскорбительные выражения в отношению турок и приписываете это к великим писателям, таким как Виктор Гюго или Эрнст Хемингуэй, которые по определению не могли нести такую ахинею. Ждете, пока в Турции произойдет очередное землетрясение, чтоб радоваться этому.
Это все от бессилия.
А парадокс в том, что в Турции у армян совершенно иная репутация.
А главный парадокс в том, что если на Руси армянский ребенок растет с комплексом пожизненной чурки, черножопого нацмена, в идиотской диаспоре – с синдромом ущербного эмигранта, а в самый Армении – с замашками бумажного фантика – декоративного патриота – то, в самой Турции у армян репутация безбашенного, съехавшего с катушек народа, который наподобие сицилийцев и корсиканцев, живет Кодексом молчания, но может психануть в любой момент.
Таков лейтмотив сценария и третьей части трилогии “Горький мед”.
Работая над этими тремя книгами, я понял две главные вещи:
самыми полноценными армянами являются те армяне, которые живут на территории современной Турции.
Почему?
Потому что, они живут на своей земле, и совсем неважно в каком статусе.
А второе, я наконец – то понял, почему мои предки Западную Армению называли Страной.
Почему?
Потому что для них – армян из Муша, Вана, Сасуна, Эрзерума, Зейтуна – Восточная Армения всегда выглядела карикатурой на настоящую, Западную Армению.
Жизнь показала, что это так и есть.
Если завтра вернуть вам гору Арарат, то самое большее вы у подножия откроете Ташир – Пиццу. Может еще и гостиницу откроете и баб будете водить.
Все – таки, матрица духовно – нравственной оси актуальной Армении: Бармалей № 2 – армянский Шарль де Голль Женераль Манвель – Тупой – до сих пор работает.
Работает, потому что для идиотской диаспоры Республика Армения была всего – лишь прачечной. А вопли про Геноцид – это только ради того, чтоб с себя снять ответственность.
Судя по бумажным рапортам диаспоры сегодня Степанакерт должен был выглядеть как Дубай, а мой родной город, царский Александраполь, как Нью – Йорк.
Но самое большее, на что оказалась эта диаспора, – это то, что когда Никола едет куда – нибудь в Париж или Брюссель, всегда находится один эмигрантский бомж, который за банку просроченного йогурта, как хромая собака бежит за кортежем и орет: “Никол – предатель!”
ЭПИЛОГ
Безумно люблю картину “Последний кабак у заставы”, кисти русского художника – передвижника Перова, царство небесное, Василия Григорьевича.
Это не то мое состояние, не то состояние моего родного города.
Армянским властям публично прощаю за их свинское отношение к моей работе, но приглашение в Александровские бани остается в силе.
Прощаю – поскольку сегодняшние консультации подтвердили, что власти еще не доросли до меня.
Не по рылу каравай!
В данном случае от меня требуется снисходительность к властям.
Все остальное – это моя доля персональной ответственности.
