Телеграмма – объявление № 007
Пока вы дурью маялись, друзья мои, в поисках национальной идеи, раздирая себя между Сталиным и Гарегином Нжде, я книгу закончил в 7 часов утра.
Даже с редактором Наталией успел провести рабочее совещание. Книга уже отправляется на редактирование.
Как и обещал, сел за книгу буквально на следующий день после триумфальной премьеры фильма “Последний город”, чтоб не остаться под обломками этого самого триумфа.
То есть, ровно два месяца.
Признаюсь как на духу, это не совсем хорошо.
Это хорошо в тех странах, где работает матрица индустрии.
А здесь мы опережаем время.
Объективно, уже возникает несоответствие, хотя оно было всегда в моем случае.
Несоответствие – в размахе и качестве.
Поэтому, вынужден вернуться к переговорам с издательством,
поскольку четыре книги до конца года – это вынужденная мера.
Качество книг, как художественного произведения должно соответствовать высокому типографскому качеству.
А Республика Армения, в купе с государством, бизнесом, банковской сферой и церковью – не соответствует качеству нашей работы и режиму, в плане организации и планирования рабочего дня. И здесь речь идет не о профнепригодности в вышеназванных сферах, а в цивилизационной недоразвитости.
То есть, мягко говоря, в Армении, в профессиональном плане, мне уже делать нечего.
Строительство дорог, открытие под каждым забором стоматологических кабинетов, развитие инфраструктуры, ликвидация системной коррупции – это все очень прекрасно, но к культуре не имеет никакого отношения.
Армянская культура как сама по себе, так и ее менеджмент находятся в отвратительном состоянии.
Иногда слушаю интервью деятелей культуры, и создается впечатление, что живу в 13 ом веке.
Почему так произошло?
А потому что, три эпохальных процесса в мировой культуре – итальянское Возрождение – германская Реформация – французское Просвещение – прошли мимо, а советская система тотального ликбеза ничем не была заменена.
В контексте кинематографа это выглядит следующим образом.
16 апреля 1923 года большевики подписали Декрет об армянском кино и взяли в руку палку. И буквально на следующий год, Амо Бек – Бекназарян начал работу над первым армянским фильм “Намус”, который был сделан по всем законам тогдашнего мирового кинопроцесса.
21 го сентября 1991 года, поздно вечером большевики эту палку убрали, и армянские культурные интеллигенты базовую киностудию “Арменфильм” превратили в свинарник.
Это говорит о том, что здесь культура не может существовать без палки над головой. И не только культура!
А я и импресарио Норайр, со своей матрицей “От восьми долларов до бесконечности” создали абсолютно новую модель культурного менеджмента, что и вызвало недопонимание, раздражение и ненависть. Ведь, в Армении терпеть не могут веселых, счастливых и успешных людей.
Здесь деятель культуры должен стонать и страдать, должен быть отвратительно одет, от него должно вонять как от скотины и он непременно должен подохнуть под забором от чахотки.
Собственно говоря, здесь этому у русских научились.
Андрей Кончаловский тоже говорит:
“На Руси терпеть не могут успешных и счастливых людей!”
Отсюда возникает вопрос:
если Албанский комсомолец сказал, что он стал президентом Армении, потому что в Армении не было мужчин, то сможет ли Наталья Ротенберг сказать: “Я стала мэром Еревана, потому что в Армении не было женщин?”
Сможет, и подзаборная Мария Магдалина процветающей Армении – Наира Зограбян – в своей же стране, ей конкуренцию не составит.
Это очень брутальный пример, но у нас в конторе аналогичная ситуация, но с обратной стороны.
Со мной, вообще уникальная оказия:
я на русском языке останавливаю нашествие совковой саранчи в Армению.
И книги новые об этом. Поэтому, я вынуждено сделал перестановки в хронологии выхода книг.
Но вопрос в том, что эту саранчу 80 процентов населения Армении встречает с хлебом и солью.
Тогда в 1988 году миллионное стадо овец и баранов под депрессивные стоны Арткра Месчяна и Рубена Ахверденя – – чего хотело и требовало?
Напомнить вас, как вы тогда обзывали русских, в порыве патриотического энтузиазма?
Но дело даже не в этом.
Дело в том, что 90 процентов из этого миллионного стада сейчас живет на Руси, и едят их хлеб.
Кого ни спроси, получишь один ответ: “А меня там не было!”
Меня тоже не было, но по буржуазным соображениям.
И меня, и моих друзей!
На хрен надо было нам – детям советских миллионеров ленинаканского розлива, в самые жирные времена Ленинакана – кричать и орать на площадях?
Тогда официантки ленинаканских ресторанов на чаевые своим сыновьям на дни рождения автомобили покупали.
Но приезжал скотный двор “Комитет Карабах” и говорил нам:
“Ваших родителей надо судить за измену Родине, за то, что отдали вас в русские школы!”
А полуголодный пролетариат язвительно потирал ручками:
“Ничего, ничего! Скоро придет наш Левон, и все у вас заберет!”
Левон пришел и их превратил в пожизненных чурок и бродяг, и пустил по миру: одних – в российские ебеня, чтоб батрачили как амбалы. а других – под заборы европейских лагерей для беженцев, где европейские собаки так не живут.
А теперь все они сохнут по совковому мороженому в вазочке.
Именины Анасатаса Микояна отмечают.
Этого хотели?
У меня в книге целая глава.
У сына нашего Дзало из Тифлиса – дяди Славика – был подпольный цех – ателье по пошиву женских шуб из норки и соболя для жен и любовниц грузинских партийных функционеров.
В его подвале, на стеллажах я сам видел трехлитровые банки с монетами из червонного золота с изображением Николая Второго.
Говорил:
- Хочешь, одну банку тебе дам?
А я отвечал: - У моих Бабо этих банок не меньше!
Давайте вернемся в Советский Союз, и посмотрим, кто пострадает?
Однажды квартиру Суреновны – директрисы мясокомбината – ограбили. Шум, гам поднялся. Муж орал на всю улицу, и озвучивал сумму похищенного.
Суреновна почувствовала себя неловко, и сказала окружающим: - Мой муж отстал от жизни! Проспал денежную реформу 1961 года! Все – еще старыми деньгами считает!
Суреновна – наша родственница.
Длинный Геворг взятку копил, чтоб я поступил в ереванский зооветеринарный институт, с перспективой работы на мясокомбинате.
Суреновна сказала: - Ради Бога! Как только получит диплом, в тот же день подпишу приказ!
С ректором поговорил. Человек оказался с большим сердцем.
Взятку назначил в 12 тысяч рублей.
Очень по – божески!
Тогда поступить в медицинский стоило 50 тысяч рублей.
В юридический – тоже 50 тысяч рублей, И это при средней зарплате по стране 120 рублей.
Это когда госпожа Луиза Самвелян обнаружила у меня предрасположенность к высокому искусству, Длинный Геворг страшно испугался и начал копить взятку для поступления в зооветеринарный институт. Сберкнижка до сих пор дома.
Там 12 тысяч 285 рублей.
Мотивировал следующим образом:
“А на хрен кому – нидубь нужен голодный деятель культуры!
А так, дома каждый день будет полно мяса и закуски!”
Оказывается, и даже в те жирные времена армянские деятели культуры выглядели как бродяги.
А я, к вашему сведению, мог бы стать ответственным работником мясокомбината.
Вышел бы на публику с огромным животом, окровавленным белым халатом и топором – и выдавал бы мяса на новый год, строго за наличные, но без сдачи.
Спасала моя бабушка Гоар. Категорически запретила:
“Ни в коем разе! У моего внука очень тонкая внутренняя организация, и у него большое будущее в искусстве!
Так что, никаких мясокомбинатов! “
А парадокс был в том, что новый корпус мясокомбината она проектировала. Вернее, в проектной группе была.
Но для меня обобщающей сценой декоративной трансформации: от глобального Совка к банановой республике на отдельном взятом просторе постсоветских недоразумений – остается привод в МВД, прямо в кабинет министра, нашего дедушки Мелкона.
Это двоюродный брат Длинного Геворга, по линии брата моего прадеда Карапета Гаспаряна. Вернее, сын его брата Аветика.
Дедушка Мелкон был хрестоматийным уголовников самой старой школы, которая жила по матрице:
“Не верь! Не бойся! Не проси!”
Он всю жизнь прожил в Ереване, и был из круга таких культовых личностей, как Дки Норо, Юрий Ервандовия, Пайлак, у которого в советское время своя армия была.
Одним словом.
Вот недавно ласты склеил ваш очередной, штатный Господь Бог – Вано Сирадегян. Так звали, по – моему.
Ереванский полуголодный поэт из тех же тавушских лесов, с грибами и шишками.
И вот когда этот полуголодный поэт стал министром внутренних дел, то объявил войну уголовному миру., после того, как убил председателя КГБ Армении – Мариуса Юзюашяна и начальника железной дороги – Амбарцума Кандиляна.
Армянские поэты – агрессивный народ, а обществу не хватило мужества требовать политической оценки этих политических убийств. Поэтому, оказалось в говне.
А нашему дедушке Мелкону уже было лет под 80.
Его тоже забрали.
Человек давно отошел от дел. Сидел дома на диване, с внуками мороженое ел, мультики смотрел.
Длинный Геворг цирк обожал, а дедушка Мелкон – мультики.
Ворвались домой, мордой на пол, стволы в небо, лежать и бояться.
Доставили прямо в кабинет Поэта, которого Грант Матевосян строго за наличные обзывал самым великим писателем земли Армянской.
Задает дедушке Мелкону самый традиционный вопрос мусора: - Какие новости из зоны?
Дедушка Мелкон отвечает: - Вопрос не по адресу! Я – не вертухай! Сидел дома, с внуками мороженое ел, мультики смотрел. У меня железное алиби. Соседи подтвердят.
Вано достает какую – то архивную папку и спрашивает: - Сколько у тебя судимостей?
Дедушка Мелкон: - Всего две судимости за 80 лет!
Удивленный Вано роется в архиве, и говорит: - Но согласно архивным данным у тебя 11 судимостей!
Дедушка Мелкон говорит: - Это правда! Но девять раз меня судили при советской власти, а вы пришли и сказали, что коммунисты все делали неправильно. И я, как законопослушный гражданин, аннулировал эти девять судимостей.
Это сцена – портрет эпохи, без всякой метафоры.
В отличие от поэтического, скажем так, министра внутренних дел, дедушка Мелкон не сбежал из своей страны, и умер дома, в своей постели, и похоронили более помпезно, чем Поэта – Милиционера.
И здесь я категорически не согласен с великим Сэром, царство небесное, Уинстоном Черчиллем, который сказал по этому поводу: “Человек должен уметь меняться, когда меняются обстоятельства”
Я сторонник постоянства персонального вернакуляра.
Об этом и две книги, в этом и все проблемы Армении – в отказе от постоянства.
Поэтому, до сих пор не можете определиться:
Сталин или Гарегин Нжде, Берия или полководец Андраник, Микоян или Генерал Дро, Грагуш Акопян или Наталья Ротенберг?
Вот есть великая сцена в великом фильме Бернардо Бертолуччи “Двадцатый век”.
Пришедшие к власти коммунисты приходят в поместье Артуро Берлингьери, в гениальном исполнении Роберта дн Ниро, и не дают ему сесть на стул, а он хочет сесть, и говорит: - Я господином родился и останусь им при любом режиме!
Дайте мне стул – я сяду. Я устал.
А в течении четверти века мы имеем дело исключительно с боша буржуинами.
Вот теперь, перед Народной Трилогией, я могу сказать, что эти две книги в одном – самые главные книги в моей жизни, одну из которых закончил.
Открою секрет.
“ВЕРНАКУЛЯР АЛЕКСАНДРАПОЛЬСКОГО АРИСТОКРАТА” – это общее название.
Книга № 1.
“Колесо красного велосипеда”
Книга № 2
“SpokuZa. Записки обывателя”
Поэтому, на обложке бесподобная картина Артура Матевосяна “Детство”, где мальчик пытается спасти свой велосипед.
То есть, я кручу педали своего красного “Орленка” вперед, а люди красное колесо истории – назад, к концентрационным лагерям, мороженому в вазочке, маслу по талонам и ГУЛАГу.
Так более комфортно!
Рабы обожают стабильность.
Но весь вопрос в том, что этого возврата не будет.
Во всяком случае, я этого не допущу.
10 – 15 процентов благородной аудитории должно быть достаточно.
Речь идет о благородном читателе, а не халявном – пол миллиона человек – которые не то хотят на моем горбу в рай въехать, не то моими руками каштаны вытаскивать из огня.
Результат войны – это тоже результат халявы.
Революцию в Армении сделали 15 – 20 процентов граждан.
Сегодня 80 процентов ненавидят Нигола и обожают Путина, Сталина, Берию, Микояна, Маленкова, Булганина, Кагановича и так далее.
Отсюда вопрос:
почему из этого сброда под заборами валяются всего пол процента?
80 процентов и 0.5 – колоссальный диссонанс, разница.
Это самое интересное в Армении.
Революцию совершили 20 процентов свободных, красиво одетых людей. а законно избранную власть якобы хотят свергнуть напуганные амбалы, которых 80 процентов, но на улицы выходят 0.5 процентов и то за кастрюлю жратвы.
Почему в Александраполе никто не выходит на улицы?
Все революции в Армении начинались с Александраполя, еще с 1920 года, когда вспыхнуло знаменитое Майское Восстание.
Парадокс в том, что вся эта нервотрепка закончится не в Армении, а на украинских полях сражений.
Об этом во второй книге.
Там, на полях сражений, вместе с Россией проигрывает и весь армянский ватный мир.
Войдите в положение армянского ватника.
Он почему сбежал из Армении и выбросил свой армянский паспорт в унитаз?
Чтоб его сын не пошел на войну.
Теперь он под заборами Воронежа или Южного Бутового молит Аллаха, чтоб Путин не объявил мобилизацию, и чтоб Украина проиграла.
Спешу успокоить.
Капитуляция России – это не прихоть Украины, а стратегическое решение мирового порядка, которое уже принято.
Теперь стоит вопрос:
воевать за Россию или грызть пограничные столбы Армении?
И кстати говоря, спасение России – в ее сокрушительном поражении. Тогда мы хотя бы построим новую Россию – без армии и ядерного оружия.
А если Россия выиграет, что невозможно, по определению – то, превратится в жалкий придаток Китая.
То есть, по – любому дембель неизбежен.
Все серьезные эксперты едины в одном:
Китай мыслит столетиями, Запад играет в шахматы, а Россия – в Чапаева. В 21 веке из пулеметов стреляет, и то по детям.
Вы в курсе, что у нас в Александраполе, на российской базе № 102, практически солдат не осталось? Отправили в Украину, в качестве удобрения украинских земель.
Даже Талибан брезгает Кремлем, что впервые регистрируется в истории России.
Представляете, даже талибы не хотят иметь дело с Россией.
Знаете, кто такие талибы?
Это персоны, которые отрубали голову женщине, которая допустим, смотрела телевизор или читала газету.
Вот они не хотят иметь дело с Россией, после того, что натворила Россия в Украине.
Теперь, представляете качество армянской возмущенной интеллигенции Москвы?
Конечно, и мнения бывают разными.
Например, когда русский солдат насилует украинскую девушку, потом ее убивает, потом снимает с нее трусы, потом снимает на телефон и отправляет своей жене в качестве подарка, а жена говорит, что там еще и чайник есть, забери этот чайник тоже, Александр Невзоров считает, что это оттого, что этот русский солдат вырос на Пушкине и Лермонтове, на Толстом и Достоевском,
Опять – таки, мнения разные бывают, но вопрос в том, что халявная часть армянского общества четверть века была уверена,что этот солдат должен был их спасти, поэтому были так расслаблены.
Во второй книге если я сумею объединить эти две очень разные войны – а я непременно сумею – то задача будет выполнена на все 102 процента.
