Жизнеутверждающий фельетон
Главный положительный герой русских сказок – халявный Иванушка Дурачок всего – лишь лежал на печи и ждал чуда.
То есть, ничего плохого он людям не делал.
А его генетические потомки – ереванские бобик – интеллигенты ожидание чуда трансформировали в желание – в белых перчатках толчок мыть, и при этом в говне не запачкаться. И лежат они не на печи, а на горячем асфальте Еревана.
Главный отрицательный герой русских сказок – вечно пьяный, всегда жирный и жадный поп – он всегда брезгал общественно – полезным трудом, и пресловутую халяву вознес в ранг духовности, которую Монстр Сорос так и хочет нейтрализовать.
Его генетические потомки – армянские обезьяны в рясах сначала ладан поменяли на кокаин, а после Революции забыли про кокаин и начали практиковать стиральный порошок “Дося”.
Вскрытие показало, что эффект одинаковый.
Следовательно, с чистой совестью можно констатировать, что мы имеем дело с этно – религиозным замещением, в следствие чего, как ереванские бобики – интеллигенты, так и армянские обезьяны в рясах превратились в коллективного русского папуаса с бубликами на шее.
Попу гармонь, козе баян, а икона папуасу.
Таков нынче общественный срез в Армении, в рамках стратегического партнерства и многовекового братства.
Однако, времена меняются.
Нынче на Руси, где уже отменены сотни авиарейсов за неимением денег и духовности, и треба целых 5 миллионов рабочих рук. Причем, не для военно – промышленного комплекса.
Тем не менее, армянские гастарбайтеры в белых носочках и красных туфлях с помполями, которые при виде белых ног продавщицы Сельпо, мгновенно забывали про свои корни, тривиальные цитаты Гарегина Нжде, и про Родину в целом, что – то не рвутся в российские ебеня за городской деньгой.
А почему не рвутся?
Тут две причины:
- Вместо созерцания белых ног продавщицы Сельпо, им светят поиски Вавилонской блудницы в степях Украины.
- Те же деньги они могут заработать в Армении, и здесь их никто не оскорбляет, не унижает, не обзывает армяшками, понаехавшими чурками, черножопыми нацменами.
В любом случае, работающий человек везде найдет свой кусок хлеба. А столичную бобик – интеллигенцию нам надо куда – то определить. Работать они не только не хотят, но и не умеют, как головой, так и руками и ногами.
Их сильное звено – суп вилкой есть, кофе пить пинцетом и в туалет с зонтиком сходить.
Помните, друзья мои, когда вы в 1988 году, в пору вашей патриотической эпилепсии и общенационального психоза, на заборы ЦК вешали женские трусы и лифчики, и, тем самым, якобы что – то доказывали тогдашнему первому секретарю ЦК Арутюняну Сурику?
Еще тогда это превратилось в навязчиво национальную идею.
Не случайно, главный человек Еревана – он продавец лифчиков.
У кого в Ереване больше авторитета – у Лфика Сямо, или у ваших академиков, профессоров, архитекторов, художников, писателей?
Жители Малатии в камеру орали:
“У нас в Ереване после Иисуса Христа – Лфик Сямо!”
Или наоборот. Уже не помню. Но точно знаю, что Иисус Христос в Ереване никогда не был.
А вот Зейнаб Ханларова собирала весь стадион “Раздан”.
Морковный сок с шербетом вам надо пить по утрам, мои хорошие, для реставрации памяти.
Никогда не пробовали?
Так и или иначе, в порыве патриотического угара вы Зейнаб Ханум поменяли на золотой фаллос России – Колю Баскова со своей дурацкой шарманкой, который имел обыкновение каждый год, в день покровительниц Клары Цеткин и Розы Люксембург приезжать в Ереван с помпезным концертом для бюджетниц с придурью.
Продавщица новорожденных армянских детей – Тетя Нации из резервуарного колумбария – так и хлопала в ладоши, “и всем казалось, что радость будет”, как пишет мой любимый Александр Блок.
Интересно, за сколько продавала армянских детей?
Турки армянских детей продавали курдам за одну османскую лиру.
Одно дело, сокровища Эчмиадзина и древние рукописи Матенадарана продавать на лондонских аукционах, а другое дело – продавать армянских детей, причем новорожденных.
Теперь, это уже не имеет значения, поскольку вы проглотили и то, и другое.
В этом и вся фарисейская сущность ереванских жоржиков – доцентов, бобиков – интеллигентов и фуфло – деятелей культуры.
Продажу новорожденных армянских детей проглотили, а на мороженом, которое ест дочь Николы – подавились.
Новая министр внутренних дел – Фрау Арпине – она даже на один моложе импресарио Норайра.
Здесь крайне уместно на некоторое время перейти на рельсы тревожной субкультуры.
Назначив на самую мужскую должность страны девочку, Никола, тем самым, испортил и опустил всех, дав понять, что не нашел ни одного мужчину на эту мужскую должность.
Теперь девочка тридцати лет пальчиком будет вызывать к себе седовласых и жирных совковых полковников, которым она во внучки годится – и они на цыпочках зайдут к ней на поклон.
А не зайдут – она сама пиZдой сядет им на рот, и будет права, потому она на своем рабочем месте, а в данной структуре самое главное – субординация.
Вы все время забываете, что я потомок ГУЛАГа, друзья мои!
А ГУЛАГ – это целая концепция жизни, государство в государстве.
Без права переписки – это расстрел.
Адресат выбыл – тоже расстрел, или просто умер.
Никто прямым текстом ничего не писал, не говорил, чтоб скрыть количество расстрелянных.
Колыма, ты Колыма, чудная планета.
Двенадцать месяцев – зима, остальное – лето.
Иногда возникает сильное желание пройтись по местам прадеда – мятежного монаха Тер Акопа Хачванкяна.
Колыма, Магадан, и, особенно Бирск у Белой реки.
Это в Башкирии.
У Белой реки он себе язву желудка вылечил.
Сам мадзун готовил и добавлял лимон.
А редактор Наталья, включив занудство, спросила:
“А как он на конце света, у Белой реки лимон откопал?”.
Это очень интересная история. Я изучал скрупулезно.
Государь – Император Николай № 2 был сказочным долбоёбом.
Значит, события развивались следующим образом.
Государю первый раз в жизни подали французский коньяк, который он тяпнул как водку и коньяк ему страшно не понравился – и потребовал что – нибудь очень кислое.
А тогда в Императорский Двор только поступил лимон, в виде экзотического фрукта. И вот пользуясь случаем, дворецкие амбалы проверить вкус лимона на самом Государе – Императоре.
Лимон ему тоже страшно не понравился и он повелел выбросить всю партию экзотического фрукта.
А падкие на все армянские торгаши подбирали эти лимоны и продавали простолюдинам и мелким буржуа.
И вот подобным образом лимончик докатился аж до Белой реки, и мой прадед взял и вместе с мадзуном и лимончиком вылечил себе язву.
Но, здесь интересно другое.
Еще при здоровом Брежневе дорогом Леониде Ильиче партийные боша имели обыкновение коньяк закусывать лимоном, что категорически делать нельзя.
Ведь, самая правильная закуска к коньяку – это персик.
А в лимоне есть кислота, которая мгновенно нейтрализует все целебные свойства благородного напитка.
И вот эту дурную привычку переняли эти ваши неряшливые и немытые бобики – интеллигенты из скотного двора комитета “Карабах” по которым вы убивались мокрым веником под депрессивный вой Артура Месчяна и похмельные стоны Рубена Ахвердяна.
Был у вас такой городничий Амбарцум Галстян, которого свои же грохнули из – за дележа и кражи западных денег.
И вот в эти кошмарные годы – без хлеба, тепла, света, газа – в Армению приехали – не то французы, не то американцы с благотворительной миссией, чтоб вы от голода и холода ласты не склеили, мои хорошие.
Это бездуховный Запад и варварская Турция спасли вас от голода. Писал, в связи с чем, Турция открыла границу в 1991 году.
И вот этих людей принимает этот самый Амбарцум Галсятн, достает из тумбочки бутылку французского коньяка Hennessy с лимончиком и сует в рыла гостей, типа какая эта крутая – Третья Республики.
Держите меня семеро. Я тут коньяк Hennessy пью.
А гости, не прямым текстом, разумеется, этому ереванскому бобику – интеллигенту, желудок которого только – только привыкал к человеческой еде, культурно дают понять, мол, у вас в стране дети мерзнут и умирают с голоду, а ты, козел недоношенный, суешь нам в рыла французский коньяк, который доступен каждому французскому пролетарию и продается в любом французском гастрономе.
В данном контексте, считаю нужным обозначить, что судьба этого неряшливого скота комитет “Карабах” сложилась одновременно забавно и горемычно.
То, что каждый член этого клуба образованных дегенератов по – своему сыграл ящик – это было предсказуемо.
Если люди всю жизнь ждали, чтоб кто – то зайдет в кафе “Поплавок” и угостит их дерьмовым кофе из дождевой воды, тещиной мочи и рождественских фекалий – для цветового окраса – то, естественно, познав вкус денег и власти, они первым делом друг друга должны были грызть.
И в этом случае, моя прабабушка Звездочка была права:
“Если человек видел роскошь с детства – то, должен увидеть всегда. А если не видел с детства – то, никогда не должен увидеть.”
Простая диалектика жизни.
Любой, внезапно увидевший деньги и роскошь, в ста случаях из ста, рано или поздно наведет на себя беду, или беду расхлебывать придется их детям.
Это аксиома, а не гипотеза.
Все, что принесет ветер, ветер и унесет.
Говоря на религиозном языке: Бог дал, Бог взял.
А армянские новоявленные боша – буржуа взяли на вооружение несколько иную концепцию:
Бог дал зайку, даст и лужайку.
Подобная матрица не работает, друзья мои!
Давно не работает.
Дочке Брежнева – покойной Галине Леонидовне – принадлежало все золото мира, вместе с бриллиантами, а перед страной ее отца весь мир дрожал.
Тем не менее, Галя покончила жизнь в психушке, в обнимку с бутылкой самогона. А по человеческим качествам новоявленным боша – буржуа еще расти и расти до нее.
Вот, у вас в Ереване, в центре города стояло здание – уникальное произведение архитектуры Институт Языка.
Произведение искусства самой высшей пробы.
Многие не знают, что это здание входило во Всемирный Список лучших сооружений советского периода.
Это не работа Александра Таманяна.
Данное здание спроектировала госпожа Тер – Аветикян, царство небесное, Анна Тиграновна.
При резервуарных обезьянах – Албанском комсомольце и Дяде Нации – здание было варварски разрушено.
Вы и это проглотили.
Правильно?
Но, я сейчас не об этом.
Опять – таки, здание варварски разрушили из – за Анны.
Не имею в виду, Анну Тиграновну, и даже главного врага армянского народа всех времен – Аннушку Акопян, которая нынче задержалась в Ватикане, дабы окончательно довести вас до коровьего бешенства, в коллаборации с собачьей течкой.
Из – за вояжей Аннушки у бывших подруг Тети Нации из резервуарного колумбария менструальный цикл нарушается, хотя в их возрасте рожать уже опасно, а оприходовать их можно только по приговору Гаагского Трибунала, и в обязательном присутствии двух судебных приставов.
Лишний вес, апельсиновая корочка – целлюлит, варикозные расширения на кривых ногах, черные чулки, призванные скрыть этот самый варикоз, чрезмерная нервозность, торжественные прически, обостренное чувство справедливости, комсомольский энтузиазм, запах пота из подмышек, отложение солей на сберкнижку, в конце концов.
Тут без гражданского подвига не обойтись.
Тут даже Александровские бани не спасут дело.
И снова вся надежда на золотого фаллоса России – Колю Баскова с дурацкой шарманкой, который, кстати говоря, запел на армянском.
Это говорит о том, что дела на Руси – очень плохие.
Интересно, за сколько поет на армянском?
Если по божеской цене, то можно и пригласить в таверну Черного Геворга, и мы трудовым коллективом продавцов жертвенных голубей и с членами профсоюза костоломов – дальнобойщиков приобщились бы к великому искусству.
А то, звезды армянского шоу – бизнеса поют так, как будто курд в папахе трахает своего покойника.
Великая калбатоно Верико Анджапаридзе в финале великого фильма Тенгиза Абуладзе “Покаяние” задается вопросом:
“А на что дорога, если она не ведет к храму?”
У вас, друзья мои, все по – другому, по народному, скажем так.
У вас Великий Филантроп и Благотворитель Грайр Овнанян задался другим вопросом по поводу дороги и храма:
“А на хй мне нужно в центре Еревана строить храм, если этот храм не будет носить моей моей жены – женщины, которой я регулярно доставляю оральное наслаждение, даже в постные дни? Нехорошо. Не по – христиански.” Теперь, назло вам, суженную этого заморского дегенерата Грайра Овнаняна звали Анна. Аннушка. Что делать? И тут, Ваше Преосвященство, в смысле, ваш духовный папа Бармалей № 2 дает срочное распоряжение как обезьянам в рясах, так и ереванской дебильной профессуре срочно найти какую – нибудь Святую Анну. Нашли. Оказывается, когда ваш Григорий Просветитель томился в штрафном изоляторе ШИЗО “Хор Вирап”, то одна добрая и сердобольная девочка по ночам, втайне от всех, несла Грише – тогдашнему начальнику колонны № 5 – хлеб, сыр, помидоры, огурцы, зелень свежайшую и кувшин с водицей. Армянского коньяка тогда не было. А то могла бы еще и коньячку захватить с собой. ԻՆՉԵՎԻՑԵ И вот об этом становится известно злому Царю Трдату, который повелевает схватить сердобольную девочку, с активной гражданской позицией и пассивной социальной ответственностью – и предать ее мученической смерти. Чудеса, да и только. Девочку звали Анна. А если ее предали мученической смерти – то, мгновенно можно канонизировать, причислить к лику Святых, разрушить институт языка, построить храм и назвать его именем Святой Анны. Я одному попу, простите, обезьяне в рясе спросил: “А это ваш Бармалей № 2 придумал такую легенду, когда в джакузи при Святом Престоле лизал пиZду очередной пассии?” Служитель культа сильно обиделся. Но, как ни странно, не удалил из друзей. Продолжает читать. И сейчас читает. А куда он денется? Стокгольмский синдром. Детская болезнь левизны в коммунизме. Больного надо трахнуть тогда, когда он просит яблок. Иначе, когда выздоровеет и станет на ноги – то, не вы, ни ваши яблоки, ему уже сто лет на хй не нужны будут.
Кстати, Ваше Преосвященство до сих пор не расплатился за джакузи. Причем, как поставщикам, так мастерам, которые устанавливали эту падшую купель.
Однажды потерпевшие спросили у меня:
- А по – воровскому можно возврат денег за джакузи делать?
Говорю: - Нет, нельзя!
Они спрашивают: - Почему?
Отвечаю: - Он сам воровской! Крутые ребята – каменщики полтора миллиона бакинских, кинутых за камни для армянской церкви в Москве -до сих пор не могут возврат делать, а вы тут со своим джакузи тоску нагоняете.
Весь ваш армянский бизнес- сброд, самоутверждающийся на чувствах верующих, не усвоил одну крамольную истину:
у попа сдачи не бывает.
Это до Революции инвестиции в церковь и парафин считалось самым легальным способом уклонения от налогов.
Я раньше часто задавался вопросом:
армянские бизнесмены, барыги COMMERZ, всякие там меценаты, благотворители за 20 баксов съедят своих детей.
Как их гипнотизируют обезьяны в рясах, что они тащат им десятки, сотни тысяч, миллионы долларов ?
Потом стало ясно, что они, тем самым, получают налоговые преференции.
К чему я это?
Хорошо, что жену Грайра Овнаняна звали Анна, а не, допустим, Жозефина или Мари – Шарлотт.
А то, впечатлительные и слабохарактерные граждане Церковь Святой Жозефа приняли бы, в лучшем случае, за стриптиз – клуб, в худшем – за дом свиданий.
И это в центре Еревана.
А на что дорога, если она не ведет к Храму?
УВЕРТЮРА
В последнее время я все чаще на все ваши выходки, капризы, паранойи, неуверенность в завтрашнем дне, потерю центровки, с сопутствующей деградацией и парализацией, смотрю сквозь призму дневников моего мятежного монаха – Человека из белого камня, который сэкономил для меня целый век.
Все то, что произошло с вами, происходит, и будет дальше происходить – об этом он писал в своих дневниках, еще в 1929 году, прямо перед, на этот раз, воронежской ссылкой.
Все сбывается один к одному.
Все то, что нынче говорят ведущие мировые эксперты по поводу России, ее печального будущего – это все есть в его дневниках:
“Пока Российская Империя и Советская власть не исчезнут с лица земли, моя Библейская земля не успокоится, и даже если пройдет сто лет, Российская Империя ударит Армении ножом в спину, когда она будет стоять лицом к Османской Империи”
В 1929 году написал. Почти сто лет назад.
Об этом он делился только с одним человеком.
К нему часто приходил человек в шляпе и с тросточкой.
Это в общем доме напротив Церкви Сурб Саргис.
У этого человека сестра там жила.
Это тетя Эвелина рассказывала, что когда была маленькой, то часто видела этого человека, который заходил к деду, и они часами сидели на балконе очень тихо разговаривали.
О чем они разговаривали – об этом никто больше никогда не узнает.
Человек в шляпе и с тросточкой.
Это был Аветик Исаакян.
В последнее время также все чаще задаюсь вопросом:
а стоило ли ему вообще ради вас идти на такие жертвы?
Когда ваши предки его – Героя Сардарапатской битвы – плевали в спину, толкали и наступали на полы рясы в общественном транспорте, издевались над ним, потому что, он поп, проходивший по делу армянского национализма.
Сегодня люди не скрывают, что их предки были репрессированы и расстреляны.
Потомки репрессированных и расстрелянных живут среди нас.
Потомки тех, кто писал доносы, репрессировал и расстреливал – они тоже живут среди нас. Он где – то рядом.
Генетику не пропьешь.
Я не думаю, что мой мятежный монах пошел на такие жертвы ради вас.
Он всего – лишь был Человеком своего Кодекса, и прожил с этим Кодексом ровно 80 лет: 1886 – 1946.
Половина жизни – ссылки, лагеря, пытки, издевательства.
Он сам удивлялся, почему его сыновей по очереди расстреливают, а его оставляют в живых?
А чтоб, он все это увидел, страдал, мучался и сломался.
А он не сломался.
Его любимым блюдом таки остался мадзун с лимоном и лаваш черствый, в миске из алюминия.
Глава Папской Араратской Епархии. Второй человек после Католикоса. Сегодня на его месте Bently Сямо – Архиепископ Навасард Кчоян.
Когда даже дома приходили гости, и столы были накрыты, мой мятежный монах брал свою миску с мадзуном, крошил в миску черствый лаваш, садился в углу комнаты на табуретке, молча ел и о чем – то думал.
Нынче у меня есть башмаки.
Шнурки от левого башмака в четыре с половиной раза дороже Католикоса Великого Дома Киликийского Арама Первого.
Шнурки от правого башмака – в пять с половиной раза дороже Католикоса всех армян Гарегина Второго.
Такая биржевая константа помогает мне с умай не сойти от мысли: во что превратили дело моего прадеда эти моральные уроды в рясах, которые гореть будут в аду – и им не удастся страдания моего монаха утопить в брызгах джакузи.
КОНЕЦ УВЕРТЮРЕ
Тетя Эвелина права: “Один ты пошел в прадеда!”
У остальных от него и дохлой кошки нету.
Главное, что прадеда обессмертил.
После Звездочки из него сделаю Звезду мирового масштаба.
Индустрия работает.
Броня крепка и танки наши быстры.
Думал об этом, когда ложился спать в номера Гранд – Отеля в Константинополе.
А я своим туркам так и говорю:
“Что вы за х*й, чтоб нас убивали? Это мы вас убивали.
А то, что произошло в 1915 году – это не ваша заслуга, а наша недоработка. Это просто ереванские бобики – интеллигенты с 1965 года вошли в роль жертвы – и никак не могут выйти”.
Проект фильм “Горький мед” – об этом.
На городском базаре Вана курды сыр дают овечий.
Полный Гранд – Отель!
О чем это говорит?
Это говорит о том, что в отличие от вас, их привязанность к земле – без наличия собственного государств -, не носит декоративный, бутафорский характер.
В доме каждого курда, что в Муше или Ване, в Диярбакыре или Карсе – полно оружия и по 8 сыновей, каждый из которых готов землю грызть, костьми лечь за эту землю.
Ваши бобики – интеллигенты, которые язык проглотят за северным проспектом, об этом подумали?
А что вы молчите про Абхазию, друзья мои?
У абхазов хватило духа, чести и достоинства не превратиться в портянки русского солдата – мародера.
Вот, поэтому и молчите.
Гавкать на Республику Армению из Бельгии или Голландии, с талонами на просроченный йогурт в зубах, гораздо легче и безопаснее.
Кто – нибудь поедет со мной в Турцию?
Пишите в комментариях.
Имею в виду, вернуться к корням напрямую, а не через трусы Аннушки.
Кстати, об Аннушке.
Одна Анна у вас уже есть в центре Еревана. Причем, не простая, а Святая. Ради нее вы угробили одно из лучших зданий ХХ века, но подавились трусам другой Анны.
ЭПИЛОГ
Закончу этот шедевр, поем мадзуна холодного с черствым лавашем и лимончиком, а потом на горшок и в люльку.
Всю ночь работал. Днем тоже работал.
Я, вообще, много работаю.
Данный фельетон становится программным, эдаким манифестом, если хотите, потому что, с вами уже все ясно.
У вас уже нет своего Чекпойнт Чарли – и никогда больше не будет. План Маршалла вашей России не грозит.
Поэтому, коллективный бобик – интеллигент в центре Еревана повесится на велосипедный цепи Николы, с трусами Аннушки во рту.
Это я понял, когда сегодня днем, в качестве терапии, перечитал дневники моего монаха, которые он написал в 1929 году.
