У меня же еще такая рубрика есть: “Ваш современник”, где я отвечаю на многочисленные письма благородных читателей.
Уважаемая Светлана Акопова пишет:
“Всегда интересовало, почему Манташев ,Арамянц и др. вкладывались в Тифлис, почему не в армянские города
Ясно,что Тифлис был экономическим центром Закавказья, но что мешало развивать армянские города и поселения?”
Во – первых, экономическим центром был Баку, а не Тифлис, который был административным центром, где находилась резиденция царя – Государя – Императора.
Во – вторых, в то время особо – то армянских городов не было.
Тремя основными городами Южного Кавказа считались:
Баку,Тифлис и Александраполь.
Баку, который прежде называли “Черным городом”, сформировался как европейский город, с шведским, британским, армянским, русским, еврейским факторами.
Вклады Манташева в Баку исходили не из соображений патриотизма. Это были бизнес – интересы.
В Баку у него были чрезвычайно серьезные конкуренты, и он должен был если не превосходить их, то, хотя бы быть наравне с ними
Это так и было.
Три кампании контролировали контрольный пакет бакинской нефти:
B.N.I.T.O , которая принадлежала французской ветви семьи Ротшильдов.
“Бранобель” Альфреда Нобеля.
Нефтяное товарищество “А,И. Манташев и кампания”
Особого интереса вкладывать деньги в инфраструктуру Баку у Манташева не было.
Это было прерогативой тех армянских нефтяных магнатов – Хатисянца, Мирзоева, братьев Гукасовых – кому принадлежали 45 процентов бакинской нефти.
У Манташева уровень был намного выше.
Для него построить Баку – это как попросить ребенка, чтоб он украсил новогоднюю елку.
Манташева интересовали серьезные вещи.
Его конкуренту – Барону Эдмонду де Ротшильду – принадлежала вся финансовая, банковская система Европы.
У другого конкурента – Альфреда Нобеля – по всему миру было 95 заводов по производству динамита. И потом, у Нобеля было 350 инженерных изобретений. Раньше на полуострове, в Апшероне, нефть транспортировали бочками на ишаках.
Все эти резервуары для хранения нефти, цистерны, нефтепроводы – инженерные изобретения Нобеля.
И Манташеву надо было соответствовать этому уровню.
Да, ему принадлежали почти все банки Тифлиса, у него была монополия на щелк и на любой текстиль, ему принадлежали практически все доходные дома Тифлиса, но этого было мало, чтоб стать в один ряд с Ротшильдом и Нобелем.
Он добился и стал одним из богатейших людей в истории благодаря строительству нефтепровода: Баку – Батуми.
До этого, самый длинный нефтепровод в мире был проложен в Америке, с протяженностью 6 км.
Длина нефтепровода: Баку – Батуми – 835 км.
Главное, что его заботило в Баку – это быть наравне с Ротшильдом и Нобелем – и ему это удалось.
А Тифлис – это его родной город, в котором он души не чаял, и, следовательно, у него было эдакое доброе и инфантильное желание – превратить Тифлис в маленький Париж.
И кто бы что ни говорил, все, что есть в Тифлисе – это от Манташева.
Для Алекандраполя он ничего не сделал, поскольку был очень спокоен по поводу города.
Во – первых, его зять – муж любимой дочери Нади – был Градоначальником Александраполя.
Во – вторых, со дня основания Александраполя, город находился под культурным патронажем самого Государя – Императора Николая Первого, который, как известно, был эстетом.
И то, что сегодня Александраполь – это единственный город в Армении, где есть 19 ый век, – это, как ни парадоксально, результат имперской политики России.
Надо честно посмотреть на историю. Нельзя ее обманывать
Александраполь построили русские архитекторы, получившие образование в Италии, Германии, во Франции в кооперации с алекасандрапольскими каменщиками очень высокого уровня.
А в целом, в Армении есть два города:
Александраполь и Горис.
То есть, они построены как города.
Остальные – совковые населенные пункты, призванные решить жилищную проблему.
А когда, в 1895 году, открылась железная дорога: Карс – Александраполь – Тифлис – то, город уже ни в чем не нуждался.
Поэтому, такая постановка вопроса: “Почему Манташев не сделал ничего для армянских городов? ” – звучит немного странно.
Для Армении – территориально в Восточной Армении – но глобально, не только для Армении, но и для всего мирового армянства он сделал два самых главных дела.
- Полностью на его деньги была построена Резиденция Католикоса всех армян в Эчмиадзине, и реставрирован сам главный Кафедральный Собор.
- На его деньги Комитас учился в Германии.
Я на вопрос отвечаю в контексте сегодняшнего дня, потому что сама постановка вопроса: “Почему Манташев в Ереване ни одного дома не построил или аптеку не открыл? ” – достаточно поверхностна.
Как автор книги “Манташевские ряды” – ряды любви и жизни – я обязан все знать про него. Просто обязан.
Но многое неизвестно. Почему?
Потому что, Александр Манташев, как бизнесмен сформировался в англо – саксонском мире, в Британии, Манчестере – тогдашней столице мирового текстиля.
А англо – саксонская культура, в отличии от постсоветского бизнеса, где олигархами стали сутенеры и барыги 90 ых годов, не подразумевает бравирование благими делами.
Его первой благотворительной акцией было то, что он дал 50 фунтов стерлингов на строительство армянской церкви в Манчестере.
Его называли Человеком Фортуны. Он был торговцем от Бога.
Каждый его шаг, каждый его вздох приносил прибыль.
К чему бы он не прикасался – превращалось в золото.
Когда началось нефтяное дело, он – человек необразованный и фамильярный – начал очень большое внимание уделять образованию. И из – за нехватки специалистов, он решил открыть в Тифлисе институт геологии – для поиска новых месторождений нефти в Баку.
Но ему самому – это не нужно было!
Он никогда не ошибался: указывал тростью, инкрустированной слоновой костью, и говорил: “Копайте здесь! Я под ногами чувствую нефть!”
Профессора – геологи из Санкт – Петербурга удивлялись:
он действительно никогда не ошибался.
Но, вместе с тем, он был человеком глубоко суеверным.
Он был уверен, что если потратить много денег на Родину -то, Бог откроет новые дела и дороги.
Строительство резиденции Католикоса в Эчмиадзине – имело стратегическое значение для сохранения армянской, этнической идентичности.
Армяне были загнаны в угол, как стороны Османской Империи, так и Российской, как и сегодня.
В Западной Армении уже имели место армянские погромы при султане Абдул Гамиде Втором, в 1895 – 96 годах. а Восточной Армении, царь Николай Второй, летом 1903 года собирался издать Указ о закрытии всех армянских школ и конфискации армянского церковного имущества.
А сама Армения, как известно, была лишена государственности.
Возникла критическая ситуация.
Что делать?
Католикос Хримян Айрик едет в Тифлис, и сразу останавливается в Ванкском монастыре.
Это было в воскресенье. первой недели марта, как раз 1903 года. А Манташев аккуратно посещал воскресные службы, но в это воскресенье его что – то там не было. Католикосу сказали, что Манташев захворал, и дома лежит. Постельный режим.
У него всегда были проблемы с почками.
Католикос Хримян Айрик решает навестить его, и идет к нему домой, на Сололаки.
Калбатоно Дарья чай приносит, с вареньем, всякие сладости. Все по – домашнему.
Это потом простые истории подвергаются мифологизации.
Католикос садится в кресло – рядом с кроватью Манташева, который говорит:
- Ваше Преосвященство, навестив меня – больного – вы, тем самым проявили ко мне уважение. Что я могу для вас сделать?
Хримян Айрик говорит, что после армянских погромов в Констатинополе, Эчмиадзин наполнен беженцами, и что он еле успевает обеспечить их элементарным кровом и питанием.
Это сегодня люди смотрят на это просто, но, сохранить Нацию, в отсутствие государства – это не каждому дано!
Отберите у России и Турции государства – они через неделю исчезнут.
700 лет как мы выжили, с вечными, войнами, землетрясениями, геноцидами?
Благодаря им: Месропу Маштоцу, Григору Нарекаци и Комитасу.
Войны начинаются и заканчиваются, а культура остается.
Германия в течении всей своей послевоенной истории доказала, что она не страна Гитлера и Геббельса, а Гете и Бетховена.
А Месропа Маштоца, Григора Нарекаци и Комитаса достаточно, чтоб не чувствовать себя обделенным народонаселением – отбросом совка, который разинув рот и развесив уши ждет, что Лавров скажет.
И во время этой беседы – у постели больного Манташева – возникает идея о создании некого консолидирующего символа – армянского государства и Нации – в отсутствии государства.
Таким символом должна была служить совершенно новая, построенная с нуля, роскошная резиденция Католикоса в Эчмиадзине.
Сметная стоимость – 250 тысяч царских рублей чистым золотом. Огромная, по тем временам, сумма.
Для сравнения скажу, что тогда обед в солидном ресторане главного города Российской Империи – Санкт – Петербурга – обошелся бы в 1 рубль 20 копеек, или в 1 рубль 70 копеек.
Манташев говорит, что все расходы – до последней копейки – он берет на себя.
И тогда, у Хримяна Айрика возникают резонные опасения, и он говорит Манташеву: - Строя резиденцию, в период, когда войдет в силу Указ царя о конфискации армянского церковного имущества, вы, как поданный Империи идете против самой Империи!
Это не опасно?
Но Манташев – это не современный армянский горе – бизнесмен, который накладывает штаны даже при виде подзаборного налогового инспектора.
Он идет против системы.
Более того, после выздоровления от отправляется в Санкт – Петербург, и во время аудиенции у Премьер – Министра Империи, кладет на стол 700 тысяч рублей, и говорит: - Это не взятка! Для того, чтоб строительство резиденции католикоса всех армян проходило без осложнений, я готов на эти деньги в Тифлисе построить университет, и назвать именем одной из великих княгинь – дочерей Его Императорского Величества.
То есть, то, что Манташев в Ереване не открыл сеть супермаркетов “Ереван Сити”, или не построил убогую церковь – это еще не значит, что для Армении он ничего не сделал.
Вы привыкли к совковому гламуру, в виде коричневых мандарин от Тупого., что показывают по всем телеканалам.
Обучение Комитаса в Германии – это было очень дорогим мероприятием: 125 тысяч царских рублей чистым золотом, что ровно 50 процентов от сметной стоимости строительства целой резиденции.
Но, на то была рекомендация Хримяна Айрика:
“В этом монахе – спасение Нации!”
Обучение Комитаса в Германии Манташев оплатил до копейки.
И это вложение – намного больше, чем строительство домов и церквей в армянских городах и весях.
Но ни Хримян Айрик, ни Манташев, ни Комитас – эту резиденцию – символ Армении – не увидели.
И здесь мы подходим к самому главному.
Строительство резиденции превратилось в долгострой.
По двум причинам:
- Люди, которые имели доступ к деньгам Манташева – воровали эти деньги.
- Годами, архитекторы бились за этот дорогой проект, и спорили, кто из них самый лучший.
Манташев выдал деньги – 250 тысяч рублей – в марте 1903 года.
Но при приеме людей на работу, у него был один принцип:
честность и преданность он ставил выше профессионализма.
С пятилетнего возраста, он дорожил каждой копейкой своего отца – торговца шелком – Ованеса Манташева.
Говорил: “Мой отец просыпается в 5 утра, чтоб содержать семью! Я обязан быть рядом!”
С пятилетнего возраста, он каждую копейку своего отца – удваивал, и не на что не тратил: все отдавал своему отцу.
Когда его отец не нашел общий язык с грузинскими князьями, то ему пришлось покинуть Тифлис, и обосноваться в Персии, в Тавризе, где занялся шелком.
Отец с сыном заработали 2 тысячи рублей, и он юного Манташева отправил в Манчестер. Тот, из Манчестера отправлял сырье, а отец в Персии продавал.
Когда их состояние дошло до 20 ти тысяч, они вернулись в Тифлис, и открыли магазин тканей, на первом этаже гостинцы.
Отец доверил эти 20 тысяч сыну, и он вскоре открыл второй магазин. Через год, принес отцу 200 тысяч рублей. А у отца был только один – очень преданный работник.
Потом, он эти 200 тысяч превратил в 2 миллиона.
На момент составления завещания, у него только наличными – не считая особняков в Тифлисе, дачи в Боржоми, конюшни на Дидубе, с отборными скакунами, апартаментов в Париже и Лондоне, виллы в Ницце, особняков в Москве – было 22 миллиона 500 тысяч рублей.
Того парня – единственного работника его отца – он отправил в одесский порт, где у него было огромное количество нефтяных резервуаров.
То ли это было случайно , то ли это были конкуренты, но в порту Одессы случился пожар и сгорели все резервуары.
Вся материальная ответственность на том парне.
Ущерб колоссальный – 600 тысяч рублей.
Парень хотел покончить жизнь самоубийством.
Когда Манташев узнает об этом, то отправляет ему телеграмму.
“Ты был слишком предан моему отцу, поэтому, ты мне ни копейки не должен!”
Отправляет вторую телеграмму в порт Батуми, своему помощнику Аракелу Сарухану:
“Из батумской кассы в одесскую – перевести, в течении дня, 600 тысяч рублей. Я ни буду ни в чем разбираться. Я знаю, что он не виноват!”
Армянские попы возненавидели Комитаса по трем причинам: - Когда Манташев узнает, что на строительстве резиденции воруют его деньги, то говорит Католикосу: “Я верю только вам и в абсолютную честность Комитаса. Финансирование резиденции продолжу только в том случае, если Комитас будет членом комиссии по контролю за строительством”
Оттуда началась ненависть к Комитасу. - После возвращения из Германии, он затеял грандиозные реформы. А армянские попы ничего не хотели менять, и начали принимать его за сумасшедшего.
- Манташев лично подарил Комитасу, по тем временам, очень дорогой рояль Макс. К. Шредер.
Комитас заплакал от счастья:
- Наконец – то, меня приняли за человека. Наконец – то, я смогу работать, работать, работать.
Всего этого ему не могли простить.
Хримян Айрик умер 20 декабря 1907 года, а Манташев 19 апреля 1911 года, так и не узнав, что зимой 1910 года Комитас сбежал в Константинополь.
Его спасла Германия.
Он был членом берлинском музыкального общества, и когда его арестовали 24 апреля 1915 года, по требованию германского МИДа он был освобожден.
Резиденция была достроена в 1914 году.
Был огромный перерасход. Но в завещании Манташева есть пункт: “Сколько бы это не стоило, довести строительство резиденции Католикоса до конца, но с одним условием: нигде не упоминать мое имя, нигде не вешать моих портретов”
Нынче там висит картина маслом: “Самвел Карапетян с женой”
В этом и отличие культура англо – саксонского бизнеса и советской школы фарцовщиков и спекулянтов.
Так что, проблема не в Манташеве.
Что касается Арамянца, то, я писал про его фешенебельный отель Majestic, в центре Тифлиса.
Его сын умер в возрасте 30 ти лет, и врачи не смогли установить диагноз.
И он привез в Тифлис аппарат Рентген.
Во всей Российской Империи тогда было два аппарата Рентгена: один в Санкт – Петербурге,у императорского двора, а второй в Тифлисе – в больнице Арамянца.
Арамянц сказал: - У меня слезы высохли от потери любимого сына, но пусть другие родители это не увидят.
Не все так однозначно в этом большом и добром мире, друзья мои!
Не надо смотреть на проблему только с одной стороны.
Со времен, когда воровали деньги Манташева, прошло 100 лет, но в таком же режиме здесь начали воровать деньги Шарля Азнавура и Кирка Киркоряна.
А вы все требуете и укоряете!
20 ленинаканов можно было построить только на деньги Шарля Азнавура и фонда “Азнавур для Армении”.
Столько же на деньги Кирка Киркоряна и фонда “Линси”.
Вы же не поднимали свой протестный голос, когда все это воровалось?
Речь шла о миллиардах долларов.
Кирк также бизнесмен англо – саксонкой культуры. Он также настаивал, чтоб ему не поставили идиотские памятники. Он даже запрещал написать свое имя на парковке своего казино Сфинкс в Лас – Вегасе.
Работая над книгой “Манташевские ряды”, я также был обязан досконально изучить жизнь и деятельность, как Кирка Киркоряна, так и Галуста Гюльбенкяна, поскольку это было серией: “Игрок” Уильяма Рэмпела, “Господин пять процентов” Джонатана Конлина.
Про Манташева было доверено мне, поскольку 20 бродяг из союза писателей благополучно провалили это дело. Следовательно, издевательство говорит банку: - С этой задачей справится только один человек, и то живет не в Ереване.
Спрашивают: - А где?
Издатель: - На высокой колокольне Церкви Семи Ран, что в царском городе Александраполе.
Пришлось спуститься.
Одно условие: никто не лезет в творческий процесс, и через три месяца рукопись будет готова.
Опоздал на два дня. И то – захворал.
Не скрою, и мне не стыдно признать, что правильно организовать работу, я научился в Германии – в Kunstler Haus Lukas. Поражает германское отношение к работе.
Так работают только в Америке, Японии, и Скандинавии.
Очень люблю работать со скандинавскими странами.
Безумно порядочные и очень пунктуальные.
Поэтому, живут лучше всех.
Викинги – мой характер: никогда не ищут виноватых.
Нынче работаю с другим издательством.
Была бы книга достойная, а издательство найдется!
Был бы хороший сценарий, продюсер найдется!
Отесанный камень на земле не задержится!
И вот изучаю материалы про Кирка Киркоряна – и нахожу стенограмму.
Кирк приехал в Армению тогда, когда президентом был этот ваш резервуарный бомж – Албанский комсомолец, в клетчатом пиджаке от халявного Stefano Ricci – бренда, для внезапно разбогатевших арабов и невоспитанных новых русских.
Это же его магазин на Туманяна.
Знаете, как взятки брал?
Допустим, когда на какое – дело давал добро, то, помимо вхождения в долю, говорил:
“Иди и купи пару вещей в Stefano Ricci”
Верховный Главнокомандующий!
И вот Кирк ему говорит: - Я прямо сейчас вам дам 150 миллионов долларов, но я планирую осуществить программы в Армении на 2 миллиарда долларов. Но, с условием, что мое имя не будет упомянуто.
А этот бомж говорит: - А МИД уже пресс – релиз подготовил, что вы нам даете 150 миллионов долларов.
Кирк спрашивает: - А зачем пресс – релиз?
А этот: - Чтоб в Турции и Азербайджане поняли, какие люди стоят за нами!
Типичная психология главаря банановой республики.
У самих – то рожи и кожи не хватает.
Поселили Кирка в каком – то президентском дворце или в доме приемов, но не знают, что он захочет на завтрак.
Притащили шашлык, кебаб, шаурму, бастурму, а Кирк говорит: - Мне только кофе без сахара и гуава. И еще мне нужно кабельное телевидение. Сегодня в Нью – Йорке торги на бирже, и мы планируем заработать 250 миллионов долларов.
Я не могу пропустить торги.
Выяснилось, что в этом дворце нет кабельного телевидения, а что такое гуава – они в первый раз услышали.
Пошли по всей Армении искать гуаву. А гуава – это тропический фрукт, который в Армении не растет, а тогда особого импорта тропических фруктов не было.
Возвращаются и говорят: - Гуаву не нашли! Можем предложить персик и виноград!
А Кирк: - Ладно, черт с вами! Дайте мне только кофе без сахара и кабельное телевидение!
Те говорят: - А кабельное телевидение есть только в отеле Marriot.
Кирк говорит, что переедет в отель.
Но там уже: “Здравствуй, жопа Новый Год!”
Толпа стоит. Почти тысячу человек, и у всех руках какие – то нотариально заверенные документы: свидетельства о рождении, смерти, брака, развода, венчания, крещения, отпевания – и у всех одна фамилия “Киркорян”
Теперь человек не может зайти в гостиницу. Любвеобильные родственники пришли – и требуют свою долю.
А в Нью – Йорке уже торги начались на бирже.
Кое – как зашел в гостиницу, но, теперь никак не может пробраться к лифту.
У лифта стоит пыльный дегенерат, столичный деятель культуры, скульптор всех армян – Левон Токмаджян – в пыльном жилете, с многочисленными кармашками – визитная карточка армянских деятелей культуры.
Под мышкой держит тяжелую коробку, а ногой загораживает двери, чтоб лифт не закрылся.
Это все из книги “Игрок” Уильяма Рэмпела.
Бестселлер в Америке.
Когда Кирк с трудом пробирается к лифту, то скульптор из коробки достает голову Кирка из гипса и сует в лицо самому Кирку. Принес продавать! Репродукцию из гипса живому оригиналу.
Удивленный Кирк спрашивает: - А что это такое?
Скульптор: - Ваша голова! Я тут по поручению Его Преосвященства Католикоса всех армян Гарегина Второго, который – за ваши добрые дела – решил в центре духовной столицы установить ваш бюст. Я пробный экземпляр вашей головы принес на утверждение, но было бы лучше, если бы вы его купили.
Кирк спрашивает: - Если я вас правильно понял, вы хотите, чтоб я у вас купил свою голову! А сколько она стоит?
Скульптор: - Сколько не жалко.
Диалог все – еще происходит у лифта. Кирк стоит с помощником, а в холле – вся эта толпа Киркорянов, с любопытством начала наблюдать за торгами.
Кирк из внутреннего кармана достает “котлету” – пачку сто долларовых, открывает, и по сто баксов бросает в ящик, где хранилась его голова, в ожидании, что скульптор его остановит.
Скульптор остановил на 17 ом разе – на сумме 1 700 долларов.
Взял деньги – и исчез в толпе.
Теперь Кирк и помощник поднимается на лифте.
Оба молчат.
Кирк в руках держит свою гипсовую голову и молча изучает.
А помощник – тихий, воспитанный американец, смотрит то на потолок, то на двери, то на живого Кирка, то на его гипсовую голову.
Не сдержался и спросил: - Сэр, зачем вы купили эту ерунду? – да еще и заплатили за нее 1 700 долларов.
Кирк: - Понимаешь, я не понял, что они собирались сделать с моей головой. А так, я спокоен, что с ней ничего не случится!
Уважаемая Светлана, я ответил на ваш вопрос?
Вы спрашиваете, не стесняйтесь! Язык до Киева доведет.
