Слово Маэстро
Родина, на самом деле, в опасности.
Говорю об этом без всякого дебильного пафоса, присущего армянской литературе, к которой, слава Богу, никакого отношения не имею.
Уже начал выстраивать систему Catenaccio.
Это тактическая схема в итальянском футболе, которая подразумевает бетонную защиту с последующими контрнаступлениями.
С чистой совестью можно провести параллель с шахматной сицилийской защитой.
Ведь, импресарио Норайр еще и научил меня шахматным дебютам, что очень помогает в жизни.
Армения будет разделена на две части.
Но спешу успокоить: не в территориальном контексте, а в контексте общества. Хотя, она и сейчас разделена на две части.
80 процентов населения Армении – это совкодрочеры!
Прекрасный термин Артемия Троицкого.
Плохое соотношение: на каждого порядочного человека приходится восемь кусков ватного дерьма, которые уже давно не подлежат перевоспитанию и дрессировке.
Надо оставить их наедине со своими бакалейными лавками.
Собственно говоря, и у меня читательская аудитория делится на две группы: благородные читатели и читатели халявные.
Мои благородные читатели, коих 15 максимум 20 процентов – это кузнецы своего счастья, хозяева своих дел, причем в разных сферах.
Среди этой группы читателей практически нет попов и торгашей.
Это же интересно!
Интересно и парадоксально.
Армянский писатель Раффи писал по этому поводу:
“Все беды армянского народа заключаются в том, что во все времена ее элиту составляли беспринципные торгаши и бесхребетные попы!”
А потом добавляет:
“Крепости надо было строить по всему периметру Армении, а не эти никому ненужные церкви и монастыри!”
А парадокс в том, что при глобальном Совке Армения стала передовой республикой с развитой наукой, культурой, экономикой, промышленностью, машиностроением только потому, что два эти супостата – торгаши и попы были не востребованы: они были интересны только участковым оперуполномоченным и иногда сотрудникам ГАИ.
Например, в 80 ые годы, в эпоху раннего Горбачева, на трассе:
Ереван – Эчмиадзин был зарегистрирован следующий случай.
Сотрудники ГАИ заметили, что на обочине трассы белая ВОЛГА Газ 24 уже несколько часов торчит на месте.
А тогда люди были чрезвычайно бдительны.
А как же иначе?
Свет в окне – помощь врагу!
Гаишники, как правило с огромными животами и тупыми выражениями лиц, на цыпочках подкрались к транспортному средству. А тогда белая ВОЛГА Газ 24 была роскошью.
По номерам поняли, что это служебное авто Араратской Епархии Святой Армянской Апостольской Церкви.
Прищуриваются на свет в окне – и, Здравствуй, жопа Новый Год!
В салоне казенного авто сам тогдашний Глава Епархии, а нынче католикос всех армян Бармалей №2, в девичестве Нерсисян Ктрич и одна девица с пониженной социальной, но повышенной религиозной ответственностью.
Сцена была довольно милая, но, тем не менее, это противоречило советским нормам поведения в общественных местах. Моральный Кодекс строителя коммунизма, списанного с нагорной проповеди Иисуса Христа, так прямо и указывает.
Девица оказалась коллективной хозяйственницей, и ей дали направление на колхозный товарищеский суд, в целях исправления.
Тогда же свирепствовала доктрина:
советский человек не имеет право морально разлагаться.
Тем более. на обочине трассы – между административной и религиозной столицами.
Коллективная хозяйственница лоханулась.
Тут крайне уместно апеллировать к великому русскому фольклору:
Полюбила я монаха,
Думала, угодника.
А у монаха заболдаха,
Больше сковородника.
А попа, в качестве подозреваемого, доставили в ближайшее отделение милиции для выяснения обстоятельств.
Вся милиция была удивлена.
Говорят ему:
- Коммунисты и то этим занимаются совершенно секретно!
А вы настолько стыд и срам потеряли, что уже прямо на трассе!
Вы что, в греческом зале?
При Албанском комсомольце дело изъяли из архива МВД.
И что характерно, господа присяжные заседатели, почти в это же время в Ереване был зарегистрирован другой случай.
Один милиционер патрульной службы в порыве энтузиазма, в рамках нерушимой дружбы народов, во дворике армянской церкви изнасиловал русскую туристку.
Для меня, как уроженца Родины ФЗУ, это было кощунственно!
Русская женщина, не при Маргарите Симоньян будет сказано, это произведение искусства.
Как можно ее насиловать?
И главное. зачем?
Возможно во мне говорит бытовой конформизм.
Я 15 лет жил на Руси: 7 лет в Москве, 8 – в Калининграде, то бишь в Восточной Пруссии, а Кенигсберге, и честно не могу понять: как можно изнасиловать женщину. и при этом стать элитой Нации?
Конечно, были конфликты с дамами, но, в основном, на почве ревности, в состоянии эффекта.
Дело, как раз вел мой любимый следователь – Козюра Роман Николаевич – из опорного пункта центрального ОВД.
Родной дом для меня.
Говорит: - Ты нашему опорному пункту подаришь компьютер, пусть даже бывший в употреблении, и обязательно напишешь, что был в состоянии аффекта, а не эффекта. Напишешь эффекта – закроют на два года, и я тебя не спасу. А так напишу: “Горячий кавказский парень! Нервы ни к черту!”
Эту историю очень хорошо знает Юра Павлов – известный фотохудожник второй половины ХХ века.
В определенной степени он прав, когда говорит, что из – за меня целых 8 лет в говно попал в Калининграде.
Он со всем городом из – за меня поругался.
Это сейчас я такой милый, нежный, скромный, культурный.
Статус национального достояния и александрапольского бриллианта чрезвычайного обязывает.
Тут давеча гости приехали из Еревана и дали новое прозвище:
“Доступный, рядовой Гений”
Мартиросян так сказал.
Мне нравится. Я не люблю дистанцироваться от публики.
А с пассией познакомил, как раз Павлов.
Я его называю “Павел Корчагин”, из – за его обостренного чувства справедливости.
И вот что я вам скажу.
Серьезные, настоящие женщины, со знанием диалектики жизни, терпеть не могут этих прилизанных кислотных бизнесменов, барыг Commerz, интеллигентов, которые кофе пьют пинцетом и в туалет с зонтиком ходят и прочих аккумулирующих личностей.
На серьезных женщин эти дурацкие букеты от лакированных огурцов, геморройные романтические вечера при свечах не производят никакого впечатления.
Они уверены, что мужчина должен быть дерзок и способен на поступок.
Возьмем, например, мою бабушку Гоар.
Архитектор.
Работает в архитектурном бюро Александра Таманяна над проектированием города Еревана.
До этого за ней гоняется сам Амо Бек Назарян – основоположник армянского кино. Пробовал ее на роль сначала Ануш, а потом для фильма “Заре”.
Это фотокарточка – кинопроба 1927 года.
Ей здесь 16 лет. Она была 1911 года рождения.
Естественно, в центре внимания.
Всякие ухаживания, подходы, те же дурацкие букеты от всяких партийных функционеров, государственных деятелей, деятелей культуры, науки, коллег – архитекторов. известных врачей.
Но была и определенная дистанция, поскольку за ней тоже тянулся шлейф – ЧСВР – члена семьи врага народа.
Ведь, наших взяли задолго до большого террора – 1937 года.
Мой прадед – Тер Акоп Хачванкян – еще в ноябре 1929 года получил ордер на высылку в Воронежскую область, вместе с сыновьями. И тогда же его пожизненно лишили духовного сана, с запретом на ношение рясы и проведения служб, и должности.
Как раз, в это время он был главой Папской Араратской Епархии.
Это я провожу параллель с сегодняшними бородатыми дикарями в рясах.
И обращаюсь к ним, которые читают меня всем священным табором, хотя, конечно, не все приучены к грамоте: - Вы уверены, что правильно занимаете место моего прадеда, мизинца которого не стоите?
А тогда, в 1929 году, возникла другая оказия.
В Эчмиадзине, в закромах Святого Престола нашли огромный склад оружия и боеприпасов.
А мой прадед еще при Николае Втором, был под наблюдением царской охранки. Он проходил по делу поставок оружия армянским гайдукам в Западную Армению, в 1915 году.
Русские, как и сейчас, этому препятствовали, чтоб османы как можно больше убивали армян. И в руки большевиков попал протокол допроса моего прадеда, где он говорит, что спасение Армении – в ликвидации Российской и Османской империй, и для этого священного дела он готов отдать свою жизнь.
И большевики ему говорят: - Раз ты хотел свергнуть царский режим, то захочешь свергнуть и советскую власть!
Золотые слова.
Разницы не было.
Но большевики больше всего боялись его голоса. Его голос имел гипнотическую силу.
Будете в музее Сардарапата – спросите про мятежного попа – Тер Акопа Хачванкяна.
Это он на станции Сардарапат выступил с речью перед решающим сражением. Выступил в рясе, а на плече – винтовка.
После его речи резко возросло количество добровольцев.
Он награжден крестом, с драгоценными металлами – за участие в Сардарапатской битве.
А в знак благодарности, люди над ним издевались.
У него не было Bentley, как у нынешнего главы Араратской Епархии и белой Волги ГАЗ 24 как у той главы, в 80 ые годы.
Из Еревана в Эчмиадзин и обратно он ездил на рейсовом автобусе. Люди нарочно толкали его, плевали в спину, наступали на полы рясы, чтоб он упал.
А он держался очень достойно и высоко. Никак не реагировал.
И вот моя бабушка Гоар на выходные вернулась в родной Александраполь, чтобы мать навести – Гиновпае Хачванкян. на улице Кирова, а заодно и в театр намылилась с двумя подругами.
Сам Ваграм Папазян “Отелло” давал, а это вам не в баклуши бить и не кукурузу охранять.
Авет Аветисян так играл Яго, что один зритель не выдержал, и прямо во время спектакля сорвал кресло на котором сидел – и швырнул на сцену, на артиста.
А Ваграм Папазян мог целых два часа – без спектакля – весь зрительный зал держать на поклоне.
То есть, зритель мог только смотреть на него и два часа аплодировать. А он не играет: только склоняет голову.
Это были Гулливеры, а не сегодняшние немытые долбоёбы.
Слава Богу, что снимаю документальное кино, и с артистами не имею дело. Иначе бы укокошил их прямо на съемочной площадке. Хотя, я хорошо знаю лабораторию работы с актером.
В Армении нет такой дисциплины.
Здесь путают работу актера в кино и в театре – а это две очень разные лаборатории.
Традиция умерла на Вардане Аджемяне. Вернее. после него.
Вардан Аджемян был учеником Рубена Симонова, а Рубен Симонов учеником Евгения Вахтангова , который, в свою очередь, был учеником Станиславского и Немировича – Данченко.
А в актерском деле возникла следующая печальная ситуация:
после Ваграма Папазяна, Авета Аветисяна, Вагарша Вагаршяна, Грачия Нерсисяна пришли Сос Саргсян, Армен Джигарханян, Фрунзик Мкртчян, Хорен Абрамян, Метакся Симонян, а за ними – пустота: КВН и Что? Где? Когда?
А это уже цивилизационное преступление против Нации!
Я обожаю издевательство над властью, государством, над дегенератами из правительства и парламента, но терпеть не могу издевательства над искусством.
Это у меня заложено генетически.
И они втроем, с подругами, после парикмахерской, изысканно одетые направляются в Театр.
А Театр в то время базировался в Городском Парке, где нынче это идиотское Тумо.
Успел поскандалить во время строительства.
Там еще злая собака была. А фасад же – антиквар. классическое сооружение. Мне показалось, что они снесут этот фасад.
Отправился в Городской Муниципалитет на общественные слушания. У нас же когда что – то хотят натворить, то горожане имеют право пойти в муниципалитет, на общественные слушания – и высказать свое особое мнение.
Александраполь – это не Ереван, где каждый второй боша – буржуа утром проснется и может построить все, что придет в его тупую голову.
Александр Таманян в гробу бы перевернулся, если бы увидел все это.
И отправился в Городской Муниципалитет, куда захожу крайне редко. А там увидели александрапольского бриллианта и вдесятером набросились с вопросами:
“Это что я зашел? Может бумагу надо какую – то подписать? Может унитаз засорился или крыша потекла?”
Говорю: - Да нет! Фасад театра меня очень мучает! Там какие – то залетные бараны что – то строят. Пришел сказать, чтоб фасад не трогали!
Саноян был там. Саноян – это вице – мер. Сказал, что очень жесткие условия контракта. Здание театра в архитектурном заповеднике, и фасад трогать категорически запрещено.
Немного успокоился.
А тронули бы фасад, то непременно получили бы Революцию, Гражданскую войну, и Государственный переворот на десерт.
А мой дед – дикий шофер Длинный Геворг из клана жестоких людей – откуда то узнал, что моя бабушка Гоар с подругами идет в театр – и на грузовике погнался за ними. Застал со стороны Слободки, там где почта была, а асфальта пока не было.
Развернулся и резко нажал на тормоза прямо перед ними.
Так затормозил, что пыль поднялась в три метра
Долгое время их не было видно.
Когда пыль рассеялась, выяснилось, что вся парикмахерская и театральные платья – коту под хвост!
А Длинный Геворг в рубахе и кепке открывает дверце грузовика и говорит моей бабушке Гоар: - Не будешь моей – ничей не будешь! Я твое прекрасное личико оболью бензином и папиросу прикурю!
Возникла немея сцена.
Подруга ей шепчет: - Что это за урод?
А она ответила: - В отличие от культурных людей моего круга, он ради меня на все пойдет, и за ним я буду чувствовать себя как за каменной стеной!
И вот Корчагин, в смысле Юра Павлов, пригласил меня на Новой Год в Пиллау, Ныне Балтийск – самый западный город на Руси. А там же свой маргинальный бомонд и испорченная Богема, где Корчагин в больших авторитетах.
Там всякие модели, супер – модели, топ – модели, директрисы по маркетингу, менеджеры по продажам, владельцы ресторанов, гостиниц, газет, пароходов.
Одним словом, потребительская публика – без всякой духовности, присущей загадочной русской душе.
А Корчагин: “Что ты будешь один дома новый год встречать!”
Поехали в Пиллау.
А там действие происходит в каком – то старинном готическом строении, а вокруг – деревянные домики, где мы якобы будем спать. И пока неизвестно. кто с кем.
И Павлов представил меня одной достаточно интересной фемине, которая, естественно, в ритме танго не устояла перед моим ленинакнским шармом, большой внутренней культурой, александрапольскими чарами, тонкой внутренней организацией, и что немаловажно, красивыми башмаками.
Настоящие женщины также всегда обращают внимание на башмаки мужчины. Это протокол.
6 часов вечера, 31 го декабря мы уже плотно подружились.
Говорили о чувственной стороне кинематографа.
Я ей объяснял, почему Андрей Тарковский считал, что в фильме “Дневник сельского священника” Робер Брессон добился абсолютной простоты. Она была пол сильным впечатлением, и убедилась, что я – единственный интеллектуал среди этого гламурного сброда, у которого, как оказалось, была одна дурацкая традиция: ровно в полночь, под куранты окунуться в море – и там встречать Новый Год!
А в Балтийском море в августе месяце еле можно искупаться. а тут зима, ночь, и шторм на море. Но вижу, что публике поуй мороз, а фемина ждет от меня поступка, дерзости. Это то, о чем я выносил мозг все это время. И я решил провести эксперимент, перед тем, как войти в воду. Каким образом? Я разделся. Снял гаврошку из натурального панбархата – символа Французской Революции. Весь Париж объездил: от 17 округа до Елисейских полей, пока нашел в районе Шарантон – ле – Пон. По нынешним безвкусным временам, такой головной убор стоит где – то в 4 с половиной раза дороже председателя союза театральных деятелей Республики Армения – Акопа Казанчяна. Кстати, он тоже меня регулярно читает. А с другой стороны, куда он денется с подводной лодки? We all live in a yellow submarine! В этом и весь реализм. Шарф снял. Павлов обалдел. Он первый раз в жизни увидел меня в этом шарфе болотного цвета. Альянс натурального шелка и чистого кашемира. Корчагин до сих пор в себя не приходит. Этот шарф я приобрел в славном городе Амстердам, когда еще в обороте были гульдены. Недалеко от Rembrandt Plein есть весьма симпатичный магазинчик исключительно мужского платья и аксессуаров. А я же эстет. Там и взял этот шарф. Без проверки Индекса Доу Джонса, рискну предположить, что подобный шарф стоит в 6 раз дороже актуального министра культуры Республики Армения – Мсье Ваграма Думаняна – который до сих пор не удосужился полировать мое левое Фаберже, хотя бы хромовой тряпкой. Но не будем его торопить. У него все еще впереди. Человек занят колхозным капустником “Золотой абрикос” Уже поступали жалобы. На открытии давали просроченную клубнику в теплом шампанском – без газа. Шампанское и клубника – джентльменский набор армянского сутенера от кинематографа Арутюна Хачатряна. Разве своих гостей я так принимал на триумфальной премьере фильма “Последний город”, в царском городе Александраполь? Правильно давать справедливый хлеб – это тоже высокое искусство! А Уголовный Кодекс гласит: талантливый человек талантлив во всем. В Армении это карается наложением запрета на профессиональную деятельность или два года условно. Мне почему то приговорили к 10 ти годам условно: с 2008 го по 2018. Понадобилось 10 лет, пока подбородки членов республиканской партии не облил тонким слоем Революционной спермы, которая до сих пор капает в их семейный суп брокколи. Таких уродов надо трахнуть в люльке, чтоб правильно выросли. Тут, как говорит Питер Клеменца в фильме “Крестный отец”: “Дерево свободы время от времени надо поливать кровью. Так еще надо было делать с Гитлером, в 1933 году, а то сами накликали на себя беду!” Одним словом. Пальто снял. Ну, знаете, что пальто Pierre Cardin . Это уже звучит тривиально. Свитер был очень простой. В Гамбурге приобрел, в районе Altona. Совсем не дорогой. Почти по цене бывшего вице – премьера Тиграна Авиняна. Что – то этого хмыря давно не видно. Может случайно свалился в унитаз, и кто – то не вовремя и неудачно спустил воду. Он же маленький. Они все маленькие. А нам нужны Гулливеры. Снял также утепленные ботинки – штиблеты. Приобрел в городе белого мрамора – Вероне. Потрясающий город! Штиблеты хорошие. Где – то в два с половиной раза дороже Спикера парламента Алена Симоняна, который дал миллион драм, а должен был два. Парень молодой и еще не в курсе, что жадность приведет к нищете. А Бог дает дающему! Я не слишком переживаю. Башмаки изрядно износились и я их Витьке подарил. Витька – это собутыльник отца хозяйки квартиры Витольда Николаевича – работал грузчиком в железнодорожном депо. Изысканные штиблеты выдают в Лондоне, на Пикадилли, но только членам Профсоюза. Любопытно узнать, кто – нибудь из парламентских овец или правительственных баранов в ближайшее время едет в Лондон на халяву.? Привезли бы штиблеты! За мной не заржавеет! Хотя, какой там Лондон! На хй они кому – нибудь нужны в Лондоне?
Весь их маршрут: Бишкек, Ашхабад, Душанбе.
В крайнем случае, Санкт – Петербург.
И вот я остался в одних семейных трусах в цветочек, как волк в “Ну, погоди!” Я же не знал, что будем плавать.
Всю одежду собрал в кучу и положил на пляжный песок,в качестве эксперимента. Это я ее проверяю – и медленным шагом направляюсь к водоему.
Напротив меня ничего не видно. Слышу только грохот волн и гул ветра в ушах.
А за спиной, в двадцати шагах – фемина.
Такая вот экзистенциальная мизансцена, которую можно было снять превосходно.
На полпути я обернулся, и увидел, как она опустилась на колени , подняла моя пальто, встала и очень нежно прижала к своей груди. Третий размер, дай Бог памяти, а память у меня – фантастическая.
Эксперимент удался.
Это было так нежно и трогательно.
Я вернулся в свой любимый серебряный век.
Вообще, собираюсь любовный роман написать в двух томах, с тонкими психологическими перипетиями и решениями – с концом этой красивой истории.
Дело не в том, что она поняла, что мое пальто в два с половиной раза дороже министра культуры Калининградской области – Михаила Андреева.
Все было поэтично и возвышенно.
Прижимая пальто на груди, она тем самым как бы защищала меня от стихии. но и одновременно ждала от меня героизма.
Понимаете в чем дело, друзья мои?
И я сразу вспомнил строки моего любимого Александра Блока.:
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю.
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою
А там же стояли корабли Балтийского Флота, которые время от времени исчезали в темноте, и снова появлялись на горизонте.
А плавать было невозможно! Разве, что окунуться, и то ухватишь за канаты. А иначе волна унесет.
Но я вернулся к ней, хотя у Блока все заканчивается по – другому:
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
И все – таки, я вернулся.
Весь мокрый, в семейных трусах в цветочек.
Но, ведь вернулся. Вернулся потому что, она подняла с земли мое пальто, встряхнула песок и прижала к груди.
Высокие отношения!
Говорят, что русская литература не приспособлена к жизни, что в реальной жизни не бывает князя Мышкина и Алеши Карамазова или Татьяны Лариной и Любови Раневской.
Это все неправда!
Правда в незначительных, на первый взгляд незначительных, поступках и деталях, которые остаются незамеченными в эту пошлую и бездарную эпоху потребительского быдла и офисных деградантов.
Один во дворе армянской церкви насилует русскую туристку, другой в рясе, в салоне авто, лапает колхозницу.
Один становится респектабельным буржуа, самым богатым человеком в Армении, другой – Его Преосвященством, и вдвоем решают установить самую высокую в мире статую Христа, а меня вы упрекаете, что я чувствую себя как Иван Бунин в стране большевиков.
Вам не эта защита нужна, друзья мои!
Всякий раз я поражаюсь, как Тонино Гуэрра и Андрей Тарковский, еще в 1982 году, в фильме “Ностальгия” предугадали сегодняшний бардак.
Доменико говорит перед актом самосожжения:
“Трагедия нашего времени в том, что не осталось больше великих учителей! Надо, чтоб кто – то воскликнул: “Мы построим пирамиды!” и неважно, что мы их не построим!”
У вас не осталось больше великих учителей!
Подонок Борис Пиотровский великий учитель, который говорит: “Убивая украинских детей, русский народ самоутверждается, ибо мы имперская и милитаристская нация!”?
Такое может говорить бригадир русских скинхедов, а не директор Государственного Эрмитажа, половина фондов которого украдено в Европе.
Е*анутый на любви к Великому Кормчему Никита Михалков великий учитель или великий учитель потомственный стукач и осведомитель КГБ – Владимир Познер?
Или дурачок Владимир Спиваков, который мямлил в Ереване про какое – то варварство, с обеих сторон, но так и не рискнул сказать – на какой именно войне?
Или его придурочная жена – Сати Спивакова – которая из Москвы указывала нам:
“Не проголосуете за Роберта Кочаряна – исчезнете!”
А что ж мы не исчезли?
И чего же вы бросили Россию и приперлись в Армению ?
Вас из Москвы в Париж не пустили, и вы под заборами Еревана ищите дорогу в Париж – и готовы за армянский паспорт задницу дать?
Путин оказался таким немощным, что не смог из Москвы вас отправить в Париж?
А почему в Париж, а не, допустим, в Белгород?
Нехорошо бежать из Родины в такой ответственный момент.
А Армения – это не проходной двор или перевалочный пункт.
Если бесхребетная власть этого не понимает, то я хорошо это понимаю.
Теперь о главном.
Никола с трудом, с грехом пополам противостоит этому идиотскому союзному договору с Россией и Беларусью.
Но армянское общество не такое: оно, несмотря на огромное количество совкодрочеров, не может позволить, чтоб какой – то придурок правил страной четверть века.
Другой менталитет, другая культура.
Но есть две опасности, от которых нам нужна сицилийская защита:
- Это еще покойный Карен Варданян мне давно говорил, что армян России, особенно из крупных городов, ждут очень тяжелые времена.
Если раньше Путин как дубинку против Армении использовал тех армян, которые отсюда уезжали на Русь, на заработки, то есть гастарбайтеров, то, в скором времени, начнется обратный процесс: он как дубинку будет использовать армян, которую будут грызть пограничные столбы Армении.
Он раздаст им армянские паспорта, чтоб на любых выборах и референдумах создать критическую массу.
Руководить этим будут те армянские сутенеры и барыги, которые сделали большие деньги на Руси.
Не сделают – Путин их в бомжей превратит!
Это одна опасность! - У Армении сейчас три врага: Россия, Азербайджан и Турция.
В этом Зангезурском геморрое заинтересованы именно эти три страны, потому что:
а) Великий шелковый путь оставляет на обочине эти страны.
б) Это возможность для России хоть в какой – то мере обойти санкции.
Для Армении это чревато, поскольку она уже получила желтую карточку от мирового порядка.
Следовательно, я рекомендую армянским баранам во власти иметь хоть каплю государственного и национального мышления, и по поводу и без не шастать под заборами Москвы и Санкт – Петербурга на всяких идиотских форумах и конференциях.
Я свои книги должен издать на очень серьезной импортной литературной бумаге из Швеции или Индонезии.
И упаси Господь, если из – за санкций, эта специальная литературная бумага до меня не дойдет!
Новый две книги и народная трилогия – это летопись Нации.
На местной бумаге пусть армянские писатели свои макулатурные писанина издают, а государство – свою конституцию.
Конституцию своих Бабо из Карса я давно издал, и, как раз, на шведской литературной бумаге.
И в заключении, мои хорошие, признаюсь как на духу, что я сам собираюсь на Русь. Вернее, планирую.
Речь идет о кинофестивалях.
Высока вероятность, что меня заберут прямо в аэропорту, поскольку события в Украине я называю не только войной, но и Геноцидом против украинского народа, Путина считаю отморозком, и вообще, слава Украине и ее доблестным Вооруженным силам.
Я так влюбился в Киев. Он очень хрупкий и нежный город, где нет никакой агрессии. Там много мистики и старушек Джаду.
Там даже есть Дом с привидениями. И девушки ненормально красивые. Даже армянки Киева – другие.
Но, в случае с фильмом “Последний город” палка о двух концах.
Мне исключительно с профессиональной точки зрения, необходимо русское экспертное мнение.
Армянское экспертное мнение не интересует, поскольку этого мнения нет, а если и есть, то оно катастрофически зависит от количества талонов на усиленное питание капустника “Золотой абрикос”, а толстые котлеты моей Бабо Мариам – это обделенное детство всех армянских президентов.
Единственный человек в профессии, мнение которого для меня крайне важно – это кинорежиссер Арман Чилингарян, который несмотря на определенные проблемы со здоровьем, оказал мне великую честь и с супругой приехал в Александраполь на премьеру моего фильма.
Это было честью, поскольку до этого, он персонально пригласил меня в Ереван, на премьеру своего фильма “Капли света”, а я не поехал.
И объяснил, почему?
Арман знает, что я всегда говорю прямо.
Я не могу находиться в одном помещении с армянскими кинематографистами.
Это оскорбляет мое александрапольское происхождение и ленинаканское достоинство.
Последней каплей яда было то, что очередной ереванский, даже не монтажный мусор, а прорву в девятый вкус, деревенский ералаш “Чнчик” хотели засунуть в Александраполь, в кинотеатр “Октябрь”, в день премьеры моего фильма, но все закончилось очень печально для всего армянского кино.
Нынче эту хуню показывают на этом капустнике, что для ущербного зрителя кинофестиваля “Золотой абрикос” – самый аккурат. Тут, как говорят на Руси: “Каков поп, таков и приход” Или как говорила моя прабабушка Звездочка: “Такой стене и такая штукатурка подойдет!” У меня качественно иной зритель и читатель. Что касается непосредственно Руси. Для меня колоссальным уроком стал Международный Литературный Форум “Золотой Витязь” Русская либеральная интеллигенция, часть которой еще перед Форумом узнав, что я там номинирован на Главный Приз, вообще перестала со мной здороваться. Честно говоря, со многими взглядами президента Форума – Николая Бурляева – я тоже не согласен. В частности, с его тезисом, что спасение русской идентичности исключительно в Русской Православной Церкви. Для многоконфессиональной страны это очень опасный подход. Но дело не в этом. Помимо русской либеральной интеллигенции, в намного более агрессивной форме подключилась армянская возмущенная интеллигенция Москвы. Русские либеральные интеллигенты ограничились тем, что перестали со мной здороваться, отчего мне ни тепло, ни холодно. А армянская возмущенная интеллигенция Москвы сначала начала шантажировать оргкомитет Форума, а потом начала писать доносы в администрацию Путина. Я тогда не знал, что Путин для армян Москвы это как Иисус Христос для христиан. Еще в 2018 году, я написал блестящий фельетон – предсказание про сегодняшний день: “ЧАЙНЫЙ СЕРВИС “МАДОННА” ПУТИНА КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕРТИКАЛИ ВЛАСТИ В УСЛОВИЯХ УПРАВЛЯЕМОЙ ДЕМОКРАТИИ И ВСЕЛЕНСКОГО ХАОСА” Армянская возмущенная интеллигенция Москвы украла этот фельетон с моей страницы, распечатала, приложила к своему доносу на меня и отправила в администрацию Путина. Там прочитали и им безумно понравилось, и палец армянской возмущенной Москвы остался в ее черной жопе. Но суть не в этом. А в том, что если я называю Путина отморозком, а Форум проходит под его высоким патронажем, Никиту Михалкова называю муаком, а он там, по – моему, председатель попечительского совета, этого долбоеба Кирилла – табачным Патриархом, а там все по его благословению, и после этого российское государство, в лице Союзпечати, приглашает меня на Русь, оплачивает билеты, гостиницу, проживание, питание и присуждает мне Гран – При – 1 ое место, среди сотен книг русских авторов- то это говорит о честности и объективности, правда?
Могу сослаться на мнение Бориса Тарасова – не то, члена, не то председателя жюри, бывшего директора Литературного института имени Горького, ныне ведущего эксперта Русского языка университета Сорбонны в Париже:
“Мне абсолютно наплевать, что у себя на ФБ Армен Гаспарян пишет про Путина!
Его книга “Похороны моей Звездочки” – не обсуждается: она на первом месте! Она написана на все времена.
Не дадим мы – дадут другие!”
Я прекрасно понимаю, что нынче не 2018 год.
Но уверен, что та же судьба ожидает фильму “Последний город”
Звездочке показал “Золотой Витязь” и розу принес.
А она сказала:
“А я не обезьяна, чтоб ты про меня книгу написал!
Она моя сицилийская защита.
