Телеграмма – Молния № 007
Вчера с утречка, когда я сладко спал, труба позвала по незнакомому льготному тарифу: “Отсоси горниста”.
Звонили из лепрозория для прокаженных “Национальный киноцентр Республика Армения”.
А я наивно полагал, что в этой жизни уже все видел.
Нынче эту богадельню помпезно называют Армянским Национальным Фондом Кино.
Это же интересно!
Новый директор этого самого Фонда – господин Давид Банучян, про которого я давеча написал блестящий фельетон, приглашал на встречу. Причем, прямо сегодня.
Я, естественно, отказал, ссылаясь на свою генетическую стерильность.
Через пару часов позвонили из правительства, из аппарата Премьер – Министра Мсье Никола Пашиняна и попросили пойти на эту встречу.
Я им тоже отказал, на этот раз ссылаясь не на генетическую стерильность, а на чрезмерно тонкую внутреннюю организацию в коллаборации с большой внутренней культурой.
Все – таки, у потомков Муша и Карса отвратительно строптивый и капризный характер.
И, в конце концов, вы дадите мне выспаться?
У меня германское планирование рабочего дня: работаю по 14 в сутки.
Одним словом.
Люди из аппарата Премьер – Министра объявили в розыск импресарио Норайра, нашли и настояли, чтоб он пошел на эту встречу. Сегодня. В 12.30
А у нас же импресарио Норайр – он политкорректный дипломат, в отличие от меня.
И вот сегодня эта встреча, которую можно назвать исторической, состоялась, в следствие чего, у нас есть тема для разговора.
Импресарио Норайру первым делом сказали следующее:
“Мы Армена Гаспарян в Каннах, Берлине и Венеции видим гораздо чаще, чем в Ереване”.
Это, своего рода предложение – выкурить трубку мира.
А я вам писал, что уже сделал предложение правительству, от которого оно не сможет отказаться – и Правительство не отказалось.
Оказывается, мои фельетоны блестяще действуют на правительственные умы, которые, как таковые имеются в наличии. Или, не имеются.
В таких случаях, к сожалению, недавно ушедший от нас Герцен, царствие небесное, Александр Николаевич, говорил:
“Дело никогда не умрет, пока Слова не умерло”.
А в моем случае дело не дошло до писем из эмиграции.
Проект фильма: “ACI BAL – Горький мед”, как третья часть Народной Трилогии, находится под личным контролем Мсье Премьер – Министра, который дал распоряжение решить этот вопрос в пользу Армена Гаспаряна маминой подруги, в виду того, что проект представляет особую культурную ценность и является очень важным и перспективным для будущего Армении, в контексте перекрестка мира.
Однако, бюджет киноцентра был, скажем так, освоен до 2026 года. А мои турецкие партнеры по данному проекту обращаются в министерство культуры Турции уже в текущем месяце, несмотря на то, что Турция на пороге гиперинфляции. Однако, и там учитывают высокое качество и важность проекта.
Моя ситуация изменила ситуацию в целом.
Теперь сегодня, официально на государственном уровне импресарио Норайру заявили, что правительство из каких – то резервных фондов, в январе месяце будущего года, готово выделить мне для начала деньги в размере 150 тысяч евро, хотя, в своем предложении правительству я настаивал на сумме в 500 тысяч евро.
Почему, именно полмиллиона евро?
Потому что, ACI BAL – это проект полнометражного художественного фильма – 120 минут – с приблизительным бюджетом в 4 тире 5 миллионов евро.
Причем, 90% съемок должны проходить в городе Карс.
А согласно моим договоренностям в Берлине, Каннах и Венеции, для обеспечения общего бюджета, необходимо участие Армении в размере 10 процентов от общего бюджета.
Давеча писал, что правительство Армении все мои годовые усилия выбросило в воду. Но, сегодня можно с чистой совестью констатировать, что правительство вернулось на Родину.
В моем случае, во всяком случае.
В вашем случае – медицина бессильна!
В этом и историческое таинство сегодняшнего дня.
В сложившейся ситуации, объем нашей работы в рамках новой матрицы “Дорожная карта Александрапольского Аристократа” удваивается, если не сказать, что утраивается.
А ну – ка, спросите: почему?
Спасибо за вопрос.
Это очень хороший вопрос.
А потому что, речь идет о государственных деньгах, и нам, в срочном порядке надо зарегистрировать LLC – Общество с ограниченной ответственностью, хотя моя ответственность перед вами и перед моей Родиной – не ограничена.
Я даже название придумал:
BABOFILM Production.
Во – вторых, Закон такой – и о чем сегодня сказали импресарио Норайру – всю документацию для получения финансирования необходимо представить на армянском языке, в том числе и сценарий фильма.
А такой Закон действует во всем мире.
В Турции проект должен быть представлен на турецком языке.
А мулька в том, что у нас диалоги на армянском и турецком языках.
Потом, нам надо составить детальный бюджет на 5 миллионов евро – а это отдельная профессия.
И все это нам надо успеть к январю месяцу, чтоб я в феврале с полным портфелем отправился на Berlinale, где перед моим александрапольским шармом, гюмрийским гонором и ленинаканским длинным языком никто не устоит.
В мировом масштабе я вопросы решаю намного более культурно и оперативно.
В скором времени нам понадобятся серьезные специалисты по турецкому языку для перевода сценария.
Возникла интересная ситуация.
Дело поручено министерше культуры Мадемуазель Жанне д’Арк Андреасян.
Прекрасно помните, что в начале года я ее приглашал в горячие Александровские бани в александрапольский мороз.
Такие контрасты стимулируют не только кровообращение, но и умственное развитие.
Тогда министерша начала строить из себя целку – невидимку, а нынче готова выделить мне целых 150 тысяч евро.
“И гений парадоксов друг”, как писал невинно убиенный Пушкин, царство небесное, Александр Сергеевич, который, как известно, пил все, что горит, и трахал все то, что движется.
А Александр Христофорович Бенкендорф так и говорил ему:
“Пушкин, веди себя прилично на людях! Ты так доиграешься рано или поздно”.
Теперь, как мне с этим жить дальше?
Но, тем не менее, всегда надо соблюдать правильность.
К чему я это?
Мсье Премьер – Министру, то бишь нашему ненаглядному Робин Гуду на казенном велосипеде из Тавушского лесу и шамшадинского Гранд – Опера, я сказал, что как бы не сложилась ситуация, какое бы решение вы не приняли, я никогда не переступлю порог лепрозория для прокаженных “Национальный киноцентр Республики Армения”, пока они передо мной не извиняться за один случай, который произошел между нами 29 июля 2010 года, во второй половине дня. 14 лет назад.
И сегодня лепрозорий, в лице и к чести нового директора – Давида Банучяна – этот жест сделал, но, не в прямом смысле.
Каким образом?
С кем у меня были базары 14 лет назад, они до сих пор работают в лепрозории для прокаженных “Национальный киноцентр Республики Армения”, и по долгу службы должны были присутствовать на переговорах с импресарио Норайром, который после переговоров ушел в карантин.
Ведомственная проказа – она штука хитрая и никого не щадит.
А импресарио Норайра я не под забором нашел.
Но новый директор не привлек их к переговорам – и я очень ценю этот жест.
Также писал, что грубейшую протокольную ошибку допустил заместитель министра культуры по делам великого немого Синематографа – Даниель Даниелян.
Однако, он тоже заговорил, раскаялся и вернулся на Родину. Просил передать, что кожно – венерологический диспансер “Министерство культуры, науки, образования и спорта Республики Армения” держит руку на пульсе по проекту
ACI BAL.
В противном случае, друзья мои, сложилась бы весьма неприятная ситуация как для Республики Армения, так и для вашего европейского будущего.
Какая именно?
Если бы не сегодняшний исторический день, то я бы отправился на Berlinale в составе турецкой делегации.
Тесаный камень на земле долго не поваляется.
После протокольной ошибки заместился министра культуры Армении, у меня была Zoom – Конференция с моими турецкими партнерами, во время которой и была достигнута подобная договоренность.
Такой позорный прецедент уже был. До Революции, в 2017 году, на Каннском кинофестивале.
Тогда, я вел переговоры с армянской делегацией от имени Франции, в составе французской делегации.
И вот на переговорах этот неряшливый козел из Глендейла – Арсен Багдасарян – спрашивает у меня:
- Мсье Гаспаярн, у вас есть в Ереване представитель или представительство?
Говорю: - Если уж вы окончательно перешли на французский, то называйте меня не мосье, а Ситуайен, что значит – Гражданин.
Я гражданин Армении и живу в Армении.
Этот прилизанный придурок выпучил глаза и уставился на меня как баран на новые ворота: - Как? Я глава армянской делегации, а в Канны приехали другие армяне, и я не в курсе?
Сказал: - Это уже вопрос к вашим ответственным работникам кадастра и нотариусам в торжественных прическах.
Но, одно дело – представиться перед несчастной армянской делегацией во Франции от имени Франции, а другое дело – представиться в Германии от имени Турции.
Но и здесь палка о двух опасных концах.
Мой сценарий “DER LETZTE NOVEMBER”, который лег в основу в теперь уже бессмертной книги: “ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ КЕНИГСБЕРГА” является материальным правом Федеративной Республики Германии.
Что это значит?
А это значит, все то, что происходило вокруг этого сценария – налоги платились в Германии, в том числе и мой гонорар 40 тысяч евро, плюс выкуп опциона – за 10 тысяч евро.
Предварительный выкуп опциона – это обязательство: никому больше этот сценарий не предлагать.
Когда ваши обезьяны в рясах, в частности ваш любвеобильный, но биологически неполноценный Архиепископ Бинго Бонго – младший брат вашего совхозного дегенерата, хранителя Веры Армянской Бармалея № 2 – хотел меня убить, с предварительным, традиционным предупреждением: “С тобой что – нибудь случится, в других местах не ищи”, а я ему ответил:
“Если есть конкретные претензии, то вечером спустись на улицу Кирова, и я своей паяльной лампой, спрятанной у аптеки “Дядя Миша” на твоей черной заднице отчеканю контуры острова Ахтамар, в формате: гравюра, офорт. Очень болезненная процедура, но искусство требует жертв!” – ситуация накалилась, и я встретился с германским амбассадором по поводу прошения политического убежища в Германии, ибо вы не в курсе на что способны эти моральные уроды – армянские обезьяны в рясах – а мой германский контракт и вечные угрозы со стороны Святой Армянской Апостольской Церкви позволяли мне пойти на такой шаг, поскольку на Баграмяна, 26 мне прямым текстом сказали, что при любом раскладе государство будет на стороне церкви.
А амбассадором тогда был Ганс – Иоанн Шмидте.
Это я вам рассказываю историю 2011 года.
Получилось как в фильме “Осенний марафон”: - Ну что, так и будем сидеть?
- Нет, сейчас Ганс придет.
И вот Ганс пришел в кафе “Централ” на Абовяна. Вернее, как и Никола на велосипеде прискакал, дабы супчика отведать, а заодно и сказал:
“Двери в Германию для вас всегда открыты, но, мне кажется, что вашей стране вы нужны гораздо больше.
Попробуем по – другому решить сложившуюся проблему”.
И меня пригласили в Гранд – Отель, на дипломатический прием по поводу очередной годовщины Еврокомиссии.
Так обидно стало за Родину!
У меня базары с армянскими властями и со Святой Армянской Апостольской Церковью, но чтоб их угомонить – аккредитованная в Армении германская миссия обращается не к армянским властям, а к русской миссии.
Представляете, как низко вы пали в своей банановой республике, в пределах кремлевского Гетто?
А русским амбассадором тогда был такой Коваленко Слава.
Это еще до вашего бытового алкаша Волынкина Вани.
В таких случаях, царство небесное, Махатма Ганди говорил:
“Нет ничего хуже колониальной элиты”.
Как же он был прав, ей Богу!
Остановились на организации помпезной презентации фильма “Армянский хлеб” в лужковской богадельне “Домы Москвы”, в присутствии дипломатического корпуса, которая состоялась 7 февраля 2012 года.
А Норайр тогда еще не был пресловутым импресарио: он был всего – лишь бедным студентом Ереванского Государственного Университета.
Так на презентации я его усадил между германским амбассадором и военным атташе посольства США.
Был такой бывший морской пехотинец Чак Вагнер.
Мы сильно дружили и часто обедали вместе. В основном, в “Кавказской пленнице” на Амиряна. Он безумно шашлык любил. А русскую водку просто обожал.
Настоящий W.A.S.P. – белый англосаксонский протестант, но ,с немецкими корнями.
Один раз за обедом я задал ему концептуальный вопрос: - Расскажи мне, пожалуйста, какого лешего по своим габаритам американское посольство в Ереване – самое большое в мире?
Он сказал: - Во – первых, не самое большое, а второе по размерам.
Самое больше – оно в Багдаде. А в Ереване – второе по размерам, потому что, Иран рядом.
Говорю: - Будем считать, что ты ответил. А коренные лондонцы американское посольство в Лондоне называют Макдональдсом.
Он громко засмеялся и сказал: - Куда нам, диким американцам, до британского юмора?
А на презентации засланные Бармалеем № 2 обезьяны в рясах и немытые и неряшливые чурки из правительства и парламента, вынудили меня денационализировать того же Герцена, который по этому поводу сказал:
“Знакомство русского человека с иностранцем – это, своего рода, повышение в чине”.
Я это к тому, что политическое составляющее, несмотря на урегулирование вопроса, остается в силе, и в трех странах, в Германии, во Франции и Италии, я легкостью могу получить статус преследуемого в Армении по политическим мотивам, ибо мне запрещали жить в Армении, и работать в своей стране – по политическим мотивам.
А вопрос в том, что те, кто запрещали – они по сей день работают в лепрозории для прокаженных “Национальный киноцентр Республики Армения”.
И если бы не сегодняшняя встреча, и не жест доброй воли по отношению ко мне со стороны армянского правительства, в лице лепрозория – то, я бы политические вопросы давно минувших дней открыл бы в Берлине, в феврале месяце – тогда, главный европеец Еревана № 1 – Тигран Хзмалян – свои уши бы увидел, а Армению в Евросоюзе не увидел бы.
Безумно рад, что сегодняшняя встреча так закончилась, и мы заключили мир с правительством.
Я могу идти против правительства, но против своей страны никогда не пойду.
Хотя, должен сказать, что импресарио Норайр не дал окончательного согласия на государственное участие, в размере 150 тысяч евро и мотивировал следующим образом:
“Мой клиент Армен Гаспарян с вами или без вас – все свои дела доводит до победного конца”.
УВЕРТЮРА
Тут ведь как.
Как и следовало ожидать, заявления главы внешнеполитического ведомства Армении – Мирзояна Арарата – как в самой Армении, так и в могущественной, но идиотской диаспоре, были восприняты очень пошло, убого, тривиально, и, как правило, в эстетике дебильного пафоса армянской литературы.
Я сто раз писал, что генетическая память не имеет ничего общего с актуальной дипломатией.
То, что сказал Мирзоян Арарат – я этим занимаюсь, и его ведомство об этом прекрасно в курсе, несмотря на те же протокольные ошибки, на которые я указывал.
Весь вопрос в том, что заявление Мирзояна Арарата опустошают геноцидное корыто армянской диаспоры, как коммерческого бренда Армении.
Министр иностранных дел Армении отдал эту самую деликатную тему, скажем так, на “откуп” историкам, не только с учетом сегодняшних дипломатических реалий, но и с намерением, чтоб Кремль Геноцид армян перестал использовать как дубинку – последнюю дубинку против Армении.
Ведь, нормализация армяно – турецких отношений, открытие границы – это крах России не только в наших краях, но и крах – в целом.
Мирзоян Арарат об этом не может говорить прямым текстом, по долгу службы.
Открытие границы – это не прихоть Армении или Турции, а требование мирового порядка.
Если армянские историки бояться встретиться с турецкими историками, то я не боюсь, хотя я не историк.
Более того, я в процессе этого, и ни один день.
КОНЕЦ УВЕРТЮРЕ
Мы все пристально наблюдали за президентскими выборами в братской Молдове.
Страну спасла и поставила на цивилизационный путь развития ее диаспора.
Если армянское Законодательство позволило бы, чтоб в выборах в Армении принимала участие идиотская диаспора, и, упаси Господь, жертвы имперского ЖКХ – рисовые армяне России – то, Армения давно бы скатилась в худшие времена глобального Совка.
Из трех комбикормов в корыте армянской диаспоры:
Карабах – Землетрясение – Геноцид – остался только Геноцид.
А ликвидация этого корыта в Армении – государственная политика – и в этом тоже я сегодня убедился.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
