Слово Маэстро
Первый закон математики касается и географии. Во всяком случае, в моем случае. Уже вошел в рабочий ритм.
Свою страну надо правильно представить в других странах, и, как ни странно, в предельно серьезных местах, ибо, как я вижу, с армянским дебильным истеблишментом, маргинальным бомондом и испорченной Богемой мы и кашу не сварим, и не далеко не пойдем.
А в самой Армении мне уже доказывать нечего.
Специально приехал на 10 дней раньше открытия Marche du Film – Cannes International Film Festival, дабы адаптироваться и морально подготовиться.
Это немного дорогое удовольствие, но самый дорогой писатель в истории Армении может себе такое позволить.
По большому счету, в Каннах я буду расхлебывать последствия договоренностей, которые были достигнуты на Berlinale, в феврале этого года. Меня даже узнали в аэропорту Вены, на паспортном контроле. Сказали: “Вы же недавно были у нас!”
Все – таки, у деятеля культуры, в отличие от столичных жоржиков – доцентов и немытых членов союза писателей и кинематографистов, экстерьер должен быть помпезным, чтоб его запомнили сразу и навсегда.
Ваш покорный слуга и этим вечером на променаде Ниццы должным образом производил впечатление. Это говорит о том, что александрапольский цинизм, ленинаканский длинный язык и гюмрийское высокомерие определенным образом оправданы, и прошу генеральную прокуроршу – мадемуазель Аннушку Вардапетян – внести этот жизнеутверждающий факт в протокол. Если конечно, она все – еще мадемуазель. Хотя, как светский человек, я плохо одет, но хорошо воспитан, и, следовательно, этим вопросом не интересовался должным образом, несмотря на то, что родство обязывало.
Это я снова пришел издалека.
В свое время министр послереволюционной Франции при всех ее режимах Мсье Шарль Морис Талейран – Перигор сказал:
“Война слишком серьезное дело, чтоб доверять ее военным”
У нас в конторе аналогичная ситуация.
AMERCOM и предшествующий ему Геноцид – это слишком серьезно, чтоб доверять эти темы армянским туфта – интеллигентам и фуфло – деятелям культуры.
И как в известном фильме, я повторяю свой вопрос:
“Кто еще, кроме вас находится на борту судна “Глория”?”
Это я к тому, что в Канны в очередной раз намыливается халявная делегация из лепрозория для прокаженных – Национального Киноцентра Республики Армения?
Естественно. за вас счет, друзья мои!
В Армении какая бы власть не была на дворе, лепрозорий “Национальный киноцентр Республики Армения должен на халяву ездить и в Берлин, и в Канны, и в Венецию. И что характерно, всякий раз, когда они меня там видят, то смотрят как коллективный турок на свинину.
В принципе, это мне не интересно, ввиду того, что я занят своим делом и никому не мешаю. Но палка и в этом случае о двух концах.
В принципе, за меня можно не переживать, поскольку я нигде не пропаду, и в любой стране мира найду свое место под солнцем.
Вопрос в том, что в свете последних событий, в Армении традиционная и невежественная трактовка Геноцида, а именно – перманентное создание образа общенациональной жертвы, которая уже 100 лет ждет, что русские рано или поздно придут и спасут его – уже не работает, и никогда не работала, за пределами установленного стандарта КГБ СССР.
Обывателю кажется, что к реальной жизни это не имеет никакого отношения. Но имеет, и еще как имеет!
Когда выдуманная жертва вечно ждет своего спасителя – то, это всегда заканчивается плачевно.
Повторяю еще раз, и, возможно, в последний раз:
за эти последние 100 лет русские турок спасали от армян, а не наоборот.
Поневоле возвращаюсь на целых 10 лет назад, когда Армения якобы помпезно отмечала 100 летие Геноцида. В контексте кино, я наизусть и досконально знаю эту пошлую ситуацию.
Видимо, судьба распорядилась так, что вынужден был ждать целых 10 лет – о чем нисколько не жалею.
Сегодня в небе над променадом то и дело летали французские истребители. “Миражи”, скорее всего. Либо к чему – то готовятся, либо просто тренировались. Тут, однозначно ничего утверждать не могу. Но то, что это связано с войной в Украине – не вызывает сомнений.
Вопрос в том, что в Армении события трактуются вне глобального контекста, и оттого приобретают слишком убогую и провинциальную форму, а на таких серьезных площадках, как Канны, Берлин и Венеция всегда существует элемент политической ангажированности.
Я должен “обмануть” их доброй, человеческой историей, с наличием этнографии и антропологии.
В кино рассказываются истории.
Моя задача – это историческое, литературное, кинематографическое обоснование того, что как турецкий политикум, так и вся турецкая республика целиком и полностью построены на украденные деньги убитых армян Империи.
Такой подход встречает сопротивление как в Армении, так и в идиотской диаспоре, поскольку историческая правда по данной теме разрушает спасительный миф России. Именно в этом плане передо мной стоит достаточно трудная задача – добиться абсолютной исторической простоты.
Собственно говоря, по этой причине я решил эти три книги, с последующими адаптациями под киносценарии, сделать именно во Франции, ибо в Армении мне это не удастся, хотя у меня очень серьезный контракт с издательством.
А Каннский кинофестиваль – это потолок.
Следовательно, если я сумею берлинские договоренности претворить в жизнь в Каннах и Венеции, то вам придется мне памятник поставить, друзья мои. Причем, на исторической Родине, в царском городе Александраполь, на Александровской улицей, перед Александровскими банями, или на улице Кирова, у подъезда на моей Бабо.
Тут, как говорится: кому как угодно!
И здесь вопрос вовсе не в тщеславии.
Вы прекрасно знаете, что две главные миссии в своей жизни: вовремя испортить репутацию и своевременно войти в историю – я уже давно выполнил.
Просто в моем положении я обязан повышать ставки, поднимать планку.
А как же иначе?
Самое главное, что в структурном плане все три книги практически готовы. Осталось придать форму, подвергнуть огранке, отшлифовать.
В хорошем смысле слова “помешала” Новая Трилогия. Но я обязал был ее сделать. И все из – за того, что в феврале прошлого года, в Киеве, в небе над домом с привидениями увидел Железный Купол.
А Ницца мне безумно нравится. Чувствую себя здесь невыносимо комфортно: ем изысканные сыры разных сортов и модификаций.
Просто по делу Геноцида уперся рогами, и теперь назад дороги нет. А я всегда добиваюсь своего.
Предстоят серьезные и сложные переговоры с турецкой делегацией, если, конечно они приедут. Нынче там очень серьезные финансовые проблемы и президентские выборы.
Тот придурок реставрировал Оттоманскую Империю, на свою больную голову, а этот придурок – глобальный Совок.
В обоих случаях огурец вырос не с той стороны.
Вот здесь и от Армении требуется конкретика в государственной идеологии, и что не менее важно – государственной культурной политике.
Но пока что им похвастаться в этом деле нечем.
Я говорил с властями, с этими гавриками из парламента и правительства. Они путают государственную политику с введением цензуры, что в корне неправильно.
Все дело в том, что у нас деятели культуры – долбоёбы, в основном, а в правительстве и парламенте нет эстетов.
В свою очередь, государственная культурная политика – это сверхтонкая субстанция, которая требует от любой власти серьезного базового образования.
А наша с вами любимая Республика Армения стоит перед очень серьезными вызовами.
Однако, эта ось: государство – наука и культура – церковь – бизнес и банки – дает перебой в деле формирования реноме страны.
В таких случаях, вся надежда на конкретно взятых личностей.
Всякий раз убеждаюсь, что историю делают личности, а не широкие слои трудящихся. Имею в виду, прогрессивный пролетариат, трудовое крестьянство, и вечно недовольная интеллигенция.
Выяснять, что и как делается на Западе, а потом как обезьяны в цирке копировать – дело не только не функциональное, но и не богоугодное. К тому же для этого большого ума не надо.
Дурное дело нехитрое!
Самое главное, что меня тревожит а Армении – это несоответствие мужского начала, силы духа, интеллекта и шарма у истеблишмента с этими самыми вызовами.
Но также, главное, что меня утешает – это то, что от этого истеблишмента ничего не зависит, ибо они – всего – лишь проводники линии, носители навязываемой культуры.
У них – у властей – вполне оправданные опасения по поводу меня, поскольку на фоне громоздкости моей скромной персоны, которая даже не лезет в избирательную будку – они вообще кажутся серыми мышками.
Говорю об этом без всякого злорадства.
В принципе, с высоты моего положения, я таки обязан работать с властями, дабы поставить их на путь праведный.
Такова доля писателя.
Это писатель должен сформировать или изменить общественное мнение, а не придурковатый министр или депутат.
Вот здесь, в Ницце похоронен Герцен, царство небесное, Александр Иванович, могилу которого я собираюсь посетить.
По этому поводу он сказал:
“Дело никогда не умрет, пока Слово не умерло.”
ЭПИЛОГ
Нынче я не в эмиграции, а, скажем так, в длительной творческой командировке. А долго без царского Александраполя не могу. И это придает мне огромные силы.
Это вопрос Кодекса.
Но у меня всегда был и есть особый пиетет к Лазурному берегу, в виду настоящей буржуазности этой территории.
Например, культура армянских боша – буржуа сформировалась под влиянием позолоченных голов львов и тигров в вестибюлях безвкусных отелей Дубая.
Это совсем не моя эстетика.
А здесь мне приятно работать, а то ведь в актовом зале союза писателей, небось, духотища.
К тому же, туда без членского билета не пускают.
