Слово Маэстро
Photos by Alex Terzikyan
Только закончил дела. В 2 часа ночи.
Теперь надо вернуться в книгу. Хотя бы до семи утра.
Гости разъехались сегодня.
Ситуация складывается очень интересная:
Франция и Италия ведут борьбу между собой за право на мировую премьеру фильма “Последний город”.
Она состоится либо в Венеции, либо в Париже, в Центре Жоржа Помпиду.
Доигрался.
Сегодня весь день об этом шла речь. Переговорный процесс.
Люди специально приехали в царский город.
Надо было сразу догадаться, какая лошадка придет первой, а какая последней. В принципе, это было ожидаемо.
Кстати говоря, сегодняшняя премьера, которая была якобы запланирована на вчера, специально в день моей премьеры, обернулась обычным сеансом, в присутствии нескольких зрителей, которые таки приобрели билеты за целых тысячу драм.
И зачем несчастные ереванские кинематографисты так любят насиловать себя, по принципу “Назло бабушке отморозить уши”?
Вкратце напомню, что за три дня до премьеры моего фильма, из Еревана позвонили в Александраполь, в кинотеатр “Октябрь”, и настояли на организации премьеры очередного столичного фильма, то бишь монтажного мусора, именно в день премьеры моего фильма.
А между тем, друзья мои, кинематограф – сфера крайне чувствительная. Нельзя так пошло и бездарно подойти к кинематографу. Ведь, по – любому экран все рассудит.
Люди оценивают то, что видят на экране.
С вашего позволения, завтра буду спать весь день.
Думаю, что я это заслужил. Хотя бы один день можно?
А потом, работа как швейцарские часы в германской аптеке.
Безумно обрадовало, что александрапольская гата на справедливом масле, гостям понравилась не меньше фильма.
Мы очень старались.
Переговоры вели в Гранд – Отеле, на Александровской улице.
Одним словом, мировой стандарт гарантирован.
Так бы я охарактеризовал результат переговоров.
Поэтому, давайте потихоньку закроем тему капризов локальных папуасов от кинематографа.
Согласно переговорам, сейчас уже речь идет о том, что мой фильм должен поднять армянскую культуру на этот самый мировой уровень. В этом плане, в Париже на этот фильм должна работать целая индустрия.
Вот чего я добился сегодня, сидя в Александраполе.
А вы обратили внимание на мои новые подтяжки?
Это новые подтяжки германской фирмы LLOYD.
Я их нашел совершенно случайно в Ереване, в весьма симпатичном магазинчике на Проспекте – ROMA, с дополнительной надписью:
Tutte le strade portano a Roma, что в переводе на старославянский означает: Все дороги ведут в Рим.
В Ереване есть один отвратительных магазин – Stefano Ricci – бренд для внезапно разбогатевших арабов и невоспитанных новых русских. К тому же эта будка на Туманяна, принадлежит Албанскому комсомольцу, что уже говорит само за себя.
И вот я захожу в магазин и говорю:
- У меня скоро премьера фильма в Александраполе, и я должен выйти на публику в рубашонке, в которой Шарль Азнавур был на легендарном концерте в Palais des Congres. К такой рубашонке подойдут именно подтяжки LLOYD.
Напуганный продавец смотрит на меня и спрашивает: - Вы – гюмриец?
Мы же не меняем диалект.
Говорю: - А человек откуда еще может быть?
Оказалось, что у них были подтяжки LLOYD.
Естественно, приобрел и тут же проверил Индекс Доу Джонса.
Такие подтяжки в три с половиной раза дороже заместителя министра культуры – Хзмаляна Араика в шляпе из замороженного говна гюмрийских бродячих собак.
У нас же почти всегда холодно, а данный заместитель министра курирует вопросы кинематографа. Так что, в этом случае, все взаимосвязано, ибо если я ему объясню о качественно новых формах кинематографического продвижения, то, все равно, до него не дойдет. поскольку он до сих пор картошку ест с кожурой в сыром виде, наивно полагая, что это экзотический фрукт. К тому же, когда его зачали, то единственная дежурная аптека в Ереване была закрыта на санитарный день.
В кругах маргинального бомонда очень тяжело переживают вчерашнюю премьеру с грандиозным успехом, и уже начали ерзать задницей о меч Давида Сасунского, что на привокзальной площади.
Они и до этого были в курсе, поэтому и решили устроить премьеру именно в этот день.
А просто взять и обрадоваться – это никак!
Яд в организме не позволяет.
Но вопрос в том, что это губит их самих, в первую очередь.
Ведь на самом деле, вчерашний день аннулировал все усилия, не при детях будет сказано, армянского кино найти свое место под солнцем в этом большом и добром мире. И многим из них кажется, что у меня язык будет еще длиннее.
Но это не так. У меня на это не будет времени.
Если мне зритель говорит, что ваш фильм – это терапия от мусора, который сует нам в лицо армянское кино и телевидение, то я по определению не могу поставить себя в один ряд с армянским кино и телевидением.
Как вы убедились, вчера на премьере не было армянских СМИ.
В этом не было необходимости.
Дело не в том, что я категорически не даю интервью армянским СМИ, и запрещаю их присутствие на премьерах моих фильмов и на презентациях моих книг.
Дело в том, что я от этого ничего не теряю.
Я продаю книги в 50 стран мира. Вы хотя бы один раз видели рекламу моих книг в телевизоре?
Вы можете представить меня в вольере зоопарка Первый Канал потомственного дегенерата Петруччо, с прогрессирующей зеркальной болезнью. повышенным холестерином и пониженным гемоглобином?
Вопрос риторический.
Теперь у меня спрашивают: - А в Ереване когда покажут фильм?
Кому этот фильм был нужен в Ереване, тот вчера приехал в Александраполь и посмотрел.
Чем отличается телевизионный зритель от кинозрителя?
В отличие от телевизионного зрителя, который валяется на диване, с дистанционным пультом, кинозритель совершает поступок. А режиссер обязан обосновать зрителю – почему он должен выйти из дома, приехать в другой город – и потратить время и деньги на твою работу?
В Армении этой культуры уважения к зрителю нет, поскольку армянское кино делается для отчета.
Качество фильма тут абсолютно не играет никакой роли.
Важна бухгалтерская отчетность и документальное обоснование отката.
Когда армянский режиссер снимает свой монтажный мусор на халявные государственные деньги, то прекрасно осознает, что его фильм на хрен никому не нужен. Он изначально дает себе такую установку.
Армянские писатели и режиссеры – это глубоко несчастные люди. Поэтому, им остается Нацию спасать.
Но и здесь они глубоко несчастны, поскольку Нация в их общественных услугах не нуждается.
Если имя режиссера или писателя в сознании зрителя или читателя не ассоциируется с его фильмом или книгой – то, он – фуфло и пустое место.
Люди смотрят телевизор.
Один гавкает в телевизоре, в титрах пишется:”писатель”, другой гавкает, пишется: “режиссер”
А режиссеров и писателей в Армении как собак нерезаных.
Тут, как говорил мой дед – дикий шофер Длинный Геворг:
“Армянский народ настолько талантлив, что уже никто не хочет на заводе работать”
Следовательно, по телевизору гавкает писатель о судьбах Отечества, а зритель не в курсе, какую книгу он написал.
В тирах пишут “режиссер”, а зритель не знает, какой фильм он снял.
А у меня другие предлагаемые обстоятельства:
если я продаю книгу до того, как ее написал, то это значит, что читатель уверен в бренде. А чтоб он был уверен в бренде, я должен работать как проклятый и гарантировать ему качество.
Тут два счастья в одном месте не бывает.
Либо ты от государства получаешь медаль из нержавейки, кашку Геркулес, пару копеек, но твои писанина никому не нужны, либо ты на вольных хлебах бросаешь вызов судьбе и системе. Тогда тебе гарантирована любовь, признание, красивые башмаки, подтяжки LLOYD, нагрудные платки от
PATRICK HELLMANN Collection Ambasador и пиджачок цвета слоновой кости от того же FINKELMANNа, который я надеюсь вы заметили. Цвет имею в виду.
Грубо говоря, если бы я снял фильм “Последний город” на прокаженные деньги лепрозория “Национальный Киноцентр Республики Армения”, то кто бы вчера пришел на премьеру этого фильма?
Тут как говорят в Одессе:
“Если бы все умными, то кто бы покупал у меня рыбу на Привозе?”
А у человека всегда есть выбор.
Но я это пока говорю о позиции художника, а не о таланте и мастерстве. По поводу таланта и мастерства я часто говорю армянским писателям и режиссерам:
“Что мой необузданный талант, что ваша фееричная бездарность – не знают границ! “
Но, тем не менее, я никому не мешаю.
Кшиштоф Занусси говорит:
“На Олимпе всем хватит места.”
Но это решает только читатель и зритель.
А по поводу критиков, любовью которых я также не обделен, прекрасно сказал Бернард Шоу:
“Ваши критики вам все простят, кроме успеха.”
Так что, в следующий раз мы встретимся в Париже, скорее всего.
Люба. Париж, включая его 17 ый округ.
