Слово Маэстро
Нашел ключ к двум новым книгам, которые скоро выйдут.
Ключ от самого великого кинорежиссера Лукино Висконти.
Не путать с ручками и часами от Bruno Visconti.
Нашел, поэтому и прекратил публицистическую деятельность.
Сегодня будем мыслить катастрофически глобально.
Почему – то Федерико Феллини и Микеланджело Антониони более известны, любимы и популярны, но, сугубо субъективно, на первом месте именно Лукино Висконти.
Он дал все ответы на все ваши вопросы, в контексте: Человек и История.
Те ответы, которые вы ищите в вулканизации контрацептивов всяких примитивных армянских политиков, блогеров, политологов, журналистов, обезьян из КВН и прочих аккумулирующих личностей, великий Лукино Висконти дал еще в прошлом веке.
Этот ключ от Висконти я искал очень долго, и нашел в 2014 году – до Революции – в Южной Италии, в регионе Кампания.
Я прожил там где – то три месяца.
Что меня там поразило?
Поразило то, что жители маленьких городов вокруг Неаполя не особо в восторге от Джузеппе Гарибальди, который по сути освободил, объединил Италию, присоединил Рим к Италии и передал итальянскому королю Виктору Эммануилу.
Эта процедура вошла в историю как Il Risorgimento.
Она началась в 1861 году, в год, когда на Руси Государь – Император Александр Второй Освободитель отменил крепостное право, а в Лондоне была запущена первая линия Метрополитена, и закончилась в 1870 году, когда в Симбирске, в семье статского советника Ильи Ульянова родился мальчик Володя – будущий вождь мирового пролетариата.
Здесь ни в коем случае нельзя путать Il Risorgimento с Rinascimento.
Rinascimento – это итальянское Возрождение, главная субстанция не только итальянской, но и всей европейской культуры.
Il Risorgimento – тоже своего рода Возрождение, но политическое, которую в Италии больше называют обновлением, а не Возрождением.
А в городе Казерта, в регионе Кампания базируется итальянский Версаль – дворец неаполитанских королей, итальянских бурбонов.
Здесь речь не идет о сепаратизме, но они считают, что самая настоящая и правильная столица Италии – это Неаполь, а Джузеппе Гарибальди был масоном и нарушил всю итальянскую гармонию. Хотя, она фактически была под оккупацией, а человек дал Свободу.
Старшее поколение южных итальянцев, для которых гламурный и промышленный Милан – это исчадие ада, до сих пор в этом уверено.
Если вы внимательно, и еще раз посмотрите мой самый любимый фильм, самый гуманистический и христианский фильм в истории кино “Рокко и его братья” Лукино Висконти, то увидите, что, переезд южной итальянской семьи в северный Милан – это эмиграция из одной страны в другую.
Это два разных мира, две разные планеты.
В этом убеждаешься, когда сравниваешь этих тупорылых, бледных, ходячих скелетов – топ – моделей Милана с невероятными бабушками из Южной Италии.
Не представляете, сколько женщин я встретил в Южной Италии – абсолютные копии моей прабабушки Звездочки.
Все в черном, все в морщинах, и у всех типовой строгий, грозный, ядовитый взгляд. Сладкий яд капает с их лиц.
Все, что не соответствует их миропониманию – не имеет права на существование.
Никакая политическая доктрина, ни одна общественно – политическая формация не может повлиять на их образ жизни.
Они – враги глобализации № 1.
Как и в Германии, так и в Италии у меня был полный пансион.
Если в Германии это было связано со сценарием “Der letzte november”, который лег в основу книги “Последняя осень Кенигсберга”, то в Италии фильм “Армянский хлеб” имел колоссальный успех.
Даже написали:
“Фильм “Армянский хлеб” – это новое слово в визуальной антропологии и повод посетить Армению”
Профессор этнографии Альдо Колючиелло написал.
Кстати, в это же время в Ереване меня судили за фильм “Армянский хлеб”.
Разница культур и цивилизаций.
Я к этому привык с 2008 года, когда вернулся из Германии. Поэтому, отношусь без всякого фанатизма,и никогда не прибегал к дебильному пафосу армянской литературы, к которой, слава Богу, не имею никакого отношения – и вам не советую. Все ваши проблемы от этого, друзья мои!
А тогда, я закончил дела в Южной Италии, и люди вежливо спросили:
- Какие еще будут пожелания, пока вы в Италии?
У меня было два пожелания:
- Побывать на тех улицах Рима, где в 1948 году, Витторио де Сика снял фильм “Похитители велосипедов”
- Увидеть дом Лукино Висконти в Милане.
Вот, как раз, во время той поездки в Милан я и приобрел мои стилизованные штиблеты, которые давно износились, но, тем не менее, стоили в три с половиной раза дороже действующего заместителя министра культуры, который курирует откаты в армянском кино – Араика Хзмаляна.
Оказывается, когда я работал над книгой, он в Александраполь намылился.
Я так обрадовался.
Думал, приехал, чтоб мое левое Фаберже полировать хромовой тряпкой.
Вообще – то, эту священную миссию я возложил на самого министра – Мсье Ваграма Думаняна – и вовсе не по религиозным соображениям, а в целях развития культуры.
Поэтому, тряпка обязательно должна быть хромовой.
Но я подумал, что министр – человек, все – таки, занятой и для совершения этого таинственного обряда отправил заместителя.
Это грубейшее нарушение протокола, но, как говорят на Руси:
На безрыбье и рак рыба или с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Но откуда столько счастья провинциальному Ерёме – Александрапольскому Аристократу?
Хотя, эта процедура больше им нужна, а не мне.
Мое имя давно в истории, и кипяченный суп мне яйца не обжег, чтоб я надрывался по этому поводу.
Свою репутацию я давно испортил, поэтому спокойно работаю.
Одним словом.
И вот я в Милане.
А дом Лукино Висконти – это не двухкомнатная квартира, с совмещенным санузлом и финским унитазом, приобретенным через блат Капиталины Францевны из Моссовета.
Это целое поместье, замок с фамильным гербом.
Сама фамилия Висконти означает Граф, Герцог, Виконт.
Conte по итальянски именно Граф и означает.
Миланские висконти жили в этом поместье еще с XII го века.
Мне сказали, что нынче в доме Висконти живут где – то 16 семей – миллионеров.
А когда Лукино Висконти родился – 2 ноября 1906 года – то этот дом принадлежал только его семье.
Полное имя Лукнино Висконти – дон Лукино Висконти ди Модроне, граф Лонате-Поццоло, синьор ди Корджено, консиньор ди Сомма, Кренна и Аньяделло, миланский патриций.
И мне надо было найти ключ.
Как этот человек, с таким происхождением, стал марксистом и коммунистом?
Смотрел на этот дом и вспоминал его второй фильм, который он сделал в 1948 году, после “Одержимости”.
La terra trema – Земля дрожит.
Потрясающая картина о тяжелых буднях рыбаков из маленького городка на Сицилии – Ачи Трецца.
Картина меня потрясла по двум причинам: - Откуда было ему – Графу из Милана – знать такие тонкие детали быта бедных рыбаков Сицилии?
- Мне кажется, что этим фильмом он первым начал стирать грань между игровым и документальным кино, что сильно поражает.
Его последняя картина “L’innocente” – Невинный.
Можно сказать, что это конец не света. но образа жизни, и что европейской аристократии ничего не оставалось, как убивать своих собственных детей.
Хотя, картина снята по роману весьма и весьма неоднозначного автора – итальянского писателя Габриеле Д’Аннунцио, экстравагантный образ которого присутствует в фильме Александра Зархи “Чичерин”, в блестящем исполнении Ролана Быкова. А Чичерина потрясающе играет Леонид Филатов, которого нынче очень не хватает на Руси.
Имею в виду его гражданственность и порядочность. Это вам не дегенерат Олег Газманов или золотой фаллос России – Коля Басков с дурацкой шарманкой.
Архитектор пустых коробок Микаленджело Антониони изменил объектив мирового киноискусства, особенно после фильма:
“Профессия: репортер”, Федерико Феллини – это праздник, который всегда со мной, и над всеми ими, как говорит, дай Бог многая лета, Вуди Аллен, возвышается Ингмар Бергман, но Лукино Висконти – единственный, кто правильно отвечал всем вызовам истории и давал самую правильную оценку всем историческим событиям, к которым обращался в своих фильмах. В этом плане аналогов ему нет в мире.
Вот бункерному стратегу и Великому Кормчему Путину и его кретину Лаврову в срочном порядке, два раза в день надо посмотреть шедевр Лукино Висконти “La caduta deghli dei” – Гибель богов.
Ницшеанско – вагнеровское название.
Там сцена “Ночь длинных ножей” – это полный пиZZдец в самом высоком, эстетском понимании этого жизнеутверждающего термина.
В Италии Висконти называют “Аристократом экрана” не по происхождению.
Путину и Лаврову, и даже кремлевскому Дуремару – Димону Медведеву – необходимо посмотреть этот фильм. который сам Висконти, сказал, что сделал для будущих поколений, чтоб новое поколение знало, что такое национал – социализм.
Кстати, он также когда – то был увлечен идеями фашизма.
Бергман – тоже.
Только Феллини сказал: “Мое счастливое детство и юность прошли в эпоху Дуче, но я был по своему счастлив.”
И потом, Тонино Гуэрра скажет:
“Мы опьянены детством, когда все были бессмертны”
УРОКИ ВИСКОНТИ
После того, как я нашел ключ от Висконти, и усвоил его главный урок, то прекратил публицистическую деятельность, и перестал интересоваться внутренними событиями в Армении.
Это пошло, убого, примитивно и предсказуемо, когда у тебя есть ключ от Висконти.
Когда вы утром просыпаетесь, то сразу же гоняетесь за информацией, за новостями. С теми же намерениями ложитесь спать!
Я тоже крайне часто про себя слышал комплиментарные высказывания: “У нас утро начинается с кофе и чтением Армена Гаспаряна, и день заканчивается чтением Армена Гаспаряна”.
Но я лишаю вас этой возможности, друзья мои!
Естественно, должен объяснить причины.
Я бы продолжил публицистическую деятельность, если бы Армения пошла бы по европейской модели, но это не то, что вы думаете. Имею в виду примитивные суждения в армянском обществе о европейских ценностях, о которых оно понятия не имеет.
Под европейской моделью подразумевается следующее:
общество, разочарованное в Революции, имеется в виду молодежный бунт 1968 года, который предполагал новый Ренессанс и Возрождение, впадает в конформизм, который, как правило, заканчивается созданием потребительского общества, с элементами латентного – и не совсем латентного неонацизма, где гражданские права превалируют над любовью и чувствами.
Если бы Армения пошла в этом направлении, то я бы это кое – как понял, и продолжил бы эту самую публицистическую деятельность.
Но, к сожалению, Армения превратилась в страну упущенных возможностей. Колоссальных возможностей. И, как ни странно, такие возможности есть и сейчас, но общество не использует их.
Не использует, в виду того, что оно на 80 процентов – невежественно, а культурная и бизнес – среда не сформированы.
Вы когда – нибудь видели, чтоб в Армении прошли какие – то дискуссии, обсуждения, дебаты по поводу какого – то фильма или книги?
Вся эта культурная среда ограничивается этой дурацкой красной, ковровой дорожкой, покрытой тремя пальцами, на которой спотыкаются тупорылые и кривоногие девицы в сопровождении прилизанных полупидоров в полукедах, коих в армянском кино и шоу – бизнесе как собак нерезаных.
Эдакий глобальный Совок в европейской оболочке, на четыре размера меньше.
А стратегическая ошибка Нигола была в том, что он ограничил Революцию всего – лишь внутренней борьбой с коррупцией.
А первым делом, надо было изменить вектор внешней политики. Так хотя бы мы смогли бы избежать войны.
И закончилось это тем, что пятая колонна страны, которая спровоцировала войну – Россия – его же упрекает за предательство и продажу Родины.
Этот абсурд не вписывается ни в один цивилизованный контекст. Поэтому, я потерял связь с внутренней ситуацией в стране.
Это не моего ума дело!
Возможно, Германия на меня дурно повлияла: я во всем ищу смысл и логику.
Понимаете, господа присяжные заседатели, 21 век – это не тот век, когда надо загнать себя в тюрьму, дабы вызвать общественный резонанс.
Это практиковалась во времена Стендаля и Виктора Гюго.
Но Армения живет в эпоху абрикосового джема.
Этого общественного резонанса не будет, если вас даже повесят в тюрьме.
Допускаю, что по этому поводу у пары – тройки придурковатых теток из Лос Анжелеса марки LONDACOLOR – начнется приступ эпилепсии. Но, не более того. И то, этот приступ продлится 48 часов.
Героизация “великомученика” и возведение его в ранг национального героя, ушли в прошлое вместе с апартеидом в Южно – Африканской Республике, а вы под каждым забором ноете, что вы – вершина цивилизации. а кругом – варвары.
Весь коллектив концерна “Merсedes Benz” ночами не спит, что в деле долмы с виноградными листьями, вы их с большим отрывом опередили.
Берлин в шоке, Париж рыдает, а Лондон в тихом трауре.
Если человек, армянский эмигрант, уже четверть века живет в Калифорнии, но до сих фотографируется с кебабом, и белые джинсы гладит в стрелку, два слова не может связать по- английски, но смотрит русский телевизор и мечтает, чтоб Путин бросил на Америку атомную бомбу – вы что от него хотите или требуете?
А последнюю книгу, которую он прочитал – это данные его советского паспорта.
Но когда ты его спрашиваешь: “Если ты считаешь, что носки Путина дороже могилы твоего отца, то почему ты живешь на пальмах Калифорнии, а не, допустим, под заборами Тамбова или Ростова?” – он начинает заикаться.
Идешь дальше и спрашиваешь:
“Если ты свое будущее и будущее своих детей не связываешь с Республикой Армения, то какого рожна ты из Калифорнии мне – гражданину Армении – учишь, как жить в своей стране?”
Снова заикается.
Если так любишь Армению, то спешу сообщить, что международный аэропорт “Звартноц” работает в круглосуточном режиме – и билеты можно приобрести по бросовой цене.
Лично для меня существуют две Армении: Восточная Армения, где мы сейчас живем, и Родина моих предков – Западная Армения, которая находится на территории Турции.
И на развалинах монастыря Мшо Султан Сурб Карапет я чувствую себя больше армянином, потому что Католикос всех армян Мкртыч Первый Хримян Айрик Ванеци еще в 19 ом веке говорил: “Армянские церкви и монастыри, построенные вне Армении – построены на песке из тумана.”
И когда до людей дойдет, что нет Армении вне Армении, и что сказку надо создавать на своей земле, и что тысячи народов лишены государства, но мечтают об этом – тогда все будет хорошо.
А когда у вас есть это государство, а вы мечтаете о большевистской палке над головой – это уже не лезет ни в пиZду, ни в Красную Армию.
И тут мы плавно переходим к урокам Висконти.
“Рокко и его братья” – это история абсолюта.
Это главный европейский фильм, который вернется после победы Украины.
Многие европейские социологи радикального левого крыла считают, что Аушвиц, Дахау, Бухенвальд, Треблинка, Майданек – это вершина европейской цивилизации.
Они это связывают с тем, что Бог исчез в Европе.
Если сейчас среднему европейцу сказать, что для того, чтоб ты принял ванну не два раза в день, а три раза, но для этого погибнут еще несколько тысяч украинских детей – он согласится.
Собственно говоря, Путин на это и рассчитывал.
На то, что ради бытового комфорта беспринципные европейцы на все закроют глаза.
Но огурец вырос с обратной стороны не по доброте душевной.
Просто Путин вышел за рамки Украины и развалил не только украинскую, а всю европейскую систему безопасности, которая была сформирована после Второй Мировой войны.
За это мировой порядок приговорил Россию.
Но, это не значит, что Бог вернулся.
А главный вопрос фильма “Рокко и его братья”:
кем и чем вы заменили Бога?
Без единого образа попа, фильм “Рокко и его братья” катастрофически религиозен.
Собственно говоря, невероятным успехом своих книг я обязан именно Лукино Висконти и его урокам.
Урок № 1.
Когда человек живет без веры – а Кшиштоф Занусси очень красиво сказал: “Человек без веры не интересен.” и к тому же он теряет генетический код и почву под ногами – то, непременно начинает абсолютизировать свою жизнь, что крайне губительно для человека.
Это как комплекс плохого эмигранта: чем хуже на моей исторической Родине, тем лучше я себя чувствую.
Вот там произошло наводнение, и если бы я вовремя не уехал, то мог бы утонуть. Я правильно сделал, что уехал.
Абсолютизация своего существования.
Урок № 2
Что собственно говоря меня и спасло!
Трактовка фильмов Висконти как в самой Италии, так и в других странах – очень разная, и порой взаимоисключающая.
И я не совсем согласен с той группой кинокритиков, которые считают, что неореализм для Висконти – это было своего рода самобичеванием. Что он, как марксист, таким образом извиняется перед рабочим классом за свое богатство и происхождение, и что было ясно, что он вернется к богатству.
Он и вернулся, и его фильм “Чувство” вызвал у критиков, мягко говоря, недоумение:
как может человек, снявший “Одержимость” и “Земля дрожит”, снять фильм про аристократов?
Лично мне кажется, что конец неореализма связан с экономическим бумом в Италии.
В таком кино, не в эстетическом плане, а в социальном – уже не было необходимости.
Федерико Феллини, скажем так, также отошел от неореализма.
Хотя, у него была другая ситуация.
Его картина La dolce vita – Сладкая жизнь, сделанная в совершенно другой эстетике, спровоцировал в Италии политический кризис, в следствие чего, правительство ушло отставку.
А Висконти вернулся к богатству, но к богатству красоты, вкуса, культуры, и самое главное, к богатству духа, а не к роскоши, в материальном виде.
Вот что меня спасло!
В эти 10 лет – с 2008 го по 2018 годы – когда мне было невыносимо плохо, я всякий раз цеплялся, хватался, вешался за фильм “Рокко и его братья”.
Это придавало огромные силы, энергию и посыл:
“Лишь бы не потерять почву под ногами!”
Поэтому, я не уехал, хотя у меня было 20 поводов и возможностей в любой стране Европе получить убежище.
Но я должен был остаться, чтоб подбородок власти – республиканской партии – облить Революционной спермой.
И так облил, что до сих капает, в их семейный суп брокколи.
Но и это не главный урок от Висконти.
Он как аристократ прекрасно знал, что Революцию – это когда. одни шакалы пожирают других шакалов.
Остальное -инвентаризация.
Вот Глеб Панфилов, которого я тоже очень люблю, позиционировал себя как советский Висконти.
Это сильно прослеживается в его картине “Васса”, с гениальной Инной Чуриковой.
Свое дело я сделал, и именно здесь я должен был остановиться – и остановился.
В этом и главный урок и ключ от Висконти.
Когда вокруг пусто, убого и примитивно, ты непременно должен обращаться в внутрь себя. Исключительно в свою биографию. Все, что вокруг – это уже не имеет никакого значения. Все это гроша ломаного не стоит.
Второе пришествие моей прабабушки Звездочки, уже в литературном образе, мои пяти Бабо из Карса, мой прадед – мятежный поп – Тер Акопа Хачванкяна, и все мои предки, которые сделали меня самым дорогим и успешным писателем в истории Армении, вошли в дверь, ключ от которой мне дал Лукино Висконти.
А свои книги я писал, как фильмы снимал, используя самое первое и простое правило кинодраматургии:
Читатель должен не читать. а видеть.
А стилистика языка – это совсем другой коленкор!
Писатель и кинодраматург – это две разные профессии.
Фактически, я сделал пресс – релиз двух новых книг.
В чем наша разница?
Вместо того, чтоб обращаться в себя, в свои биографии, вы утром просыпаетесь и гоняетесь за новостями.
Как Борис Гребенщиков поет по этому поводу:
И отравленный дождь
Падает в гниющий залив,
А мы всё смотрим в экран,
Мы всё – еще ждем новостей!
Про вас написано.
Забавно наблюдать со стороны, как вы перебираете, выбираете героев, и, как правило, потом наступает разочарование.
Не надо искать героев. Надо изменить отношение к себе как Гражданину. А вы этого не хотите делать.
Но только так строятся гражданские общества.
Во время работы над фильмом “Последний город”, я очень часто вставал рано, когда на улицах было пусто.
Обнаружил, что мой родной город без героев – намного более красивый.
Говорят, что невозможно снимать фильм без главного героя.
А что если главный герой – сам город?
Важен образ вещественный, визуальный, кинематографический – почти без слов и диалогов.
Мне безумно нравятся мои взаимоотношения с действующей властью: мы друг другу на хрен не нужны!
Когда твоя страна не нуждается в твоих услугах – это идеальное состояние, которое гарантирует колоссальную Свободу, без которого невозможно творчество.
Последние фильмы Лукино Висконти были нерентабельными в коммерческом плане, но люди продолжали вкладывать огромные деньги в его фильмы, потому что, вкладывать деньги в фильмы Лукино Висконти – это не делать инвестиции, а оставить свой след в истории.
До армянских боша – банкиров и боша – бизнесменов такая культура, в силу их цивилизационной недоразвитости, не дойдет и через 500 лет.
Тут нужны свои Rinascimento и Il Risorgimento.
А поскольку в Армении у меня нет никакого взаимодействия с какими – либо субстанциями и структурами, кроме издательства, типографии, и прямого контакта с читателем, то естественно, отпадает необходимость в публичности.
Я вообще, хочу заняться фермерством. Землю пахать босиком.
Лавры Графа Толстого не дают покоя.
Помидоры выращивать. Безумно люблю армянские помидоры.
Вот как говорит Доменико перед актом самосожжения, в фильме Тарковского “Ностальгия”:
- Bisogno ritornarsi alle base principale della vita!
Надо вернуться к главным истокам жизни.
Надо чтоб ваш мозг, загаженный канализацией, социальной страховкой и школьной рутиной, снова прислушивался к гудению насекомых.
Кому нужна ваша свобода, если у вас не хватает мужества смотреть друг друга в глаза! Так называемые здоровые люди довели мир до грани катастрофы! И что это за мир, когда сумасшедший вам говорит такие вещи? ” – говорит Доменико.
Если честно, я не слишком заинтересован в продвижении фильма “Последний город”.
Когда люди уже двенадцатый год подряд смотрят фильм “Армянский хлеб”, то им глубоко наплевать, что у этого фильма 20 международных наград, премий, признаний и упоминаний.
Если бы у фильма не было ни одной награды, то они все – равно бы смотрели.
Зрителя надо любить! Читателя – тоже!
Нынче это крайне важно, поскольку искусство переживает самую пошлую эпоху интеллектуального онанизма и концептуальной мастурбации.
Великий Лукино Висконти и это предвидел:
“Я надеюсь на молодое поколение итальянских кинематографистов, которые почему – то превратились в эпигонов Годара или скатились в порнографию.
Особенно упражняется в этом деле Бернардо Бертолуччи.
Он хитрит, когда раздевает Лауру Антонелли”
Вопрос к дебильной профессуре армянских кинематографических вузов, в полном составе:
“Вам не стыдно за такое образование брать деньги с этих несчастных студентов, которые никогда не станут кинематографистами?”
С одним я не согласен, вернее не примерил на себе, слова Висконти: “Я снимал свои фильмы так, как написал бы Реквием”.
Вот этого я не хотел – и не хочу.
Падение, крушение, смерть в немецкой трилогии, будь то на примере одного человека в “Людвиге” и “Смерти в Венеции” или на примере одной семьи, в “Гибели Богов”.
Обратили внимание, друзья мои, что в отличие от фильмов Висконти, здесь нет уважения к смерти, и как смерть становится предметом торга и спекуляции со всех сторон?
Это тоже от общественного невежества.
Уже бессмертная “Александрапольская трилогия” на 70 процентов – панихиды, похороны и поминки, где я не хотел Реквиема, но структуры построил по этому принципу.
Было важно, чтоб на этих панихидах, похоронах и поминках жизни, надежды и любви было больше.
Поэтому, уже шестой год – и ни дня без продаж.
А у меня – ни дня без строчки.
