Слово Маэстро
“Не спится юному ковбою – разлука с милой парня мучит.
И шепчет он: О будь со мною, целуй меня, бэсаме мучо. “
Это в качестве увертюры.
Сегодня весь маргинальный бомонд и испорченную Богему вывожу на интернациональную панель, а сам, постепенно намыливаюсь в Париж.
Обожаю Париж. Особенно поздней осенью.
Все – таки, не зря меня туда кидал в последнее время.
Генерала Чарноту тоже поначалу в Мадрид кидал, но и он в итоге оказался в Париже.
“Ведь при желании можно выклянчить и честь, и славу, и власть, но только не Родину. Особенно такую, как моя!
Россия не вмещается в эту шляпу, господа нищие!”
Милая женщина – экскурсовод в Киеве, в доме Булгакова, на андреевском спуске, сказала, что в этом доме Михаил Афанасьевич практически ничего не написал: в основном, вел врачебную практику, поэтому и пристрастился к морфию, что длилось всего два года. А поскольку, все его соседи были бытовыми алкашами, то в этом доме он написал всего один фельетон “Самогонное озеро”.
Сотрудники дома Булгакова очень хотели получить в дар, с дарственной надписью бессмертную Александрапольскую трилогию Александрапольского Аристократа, и невероятно красивые киевские женщины с большими грустными глазами, которые и пригласили меня в славный город – герой Киев, должны были передать книги дому Булгакова, но война помешала. Я же был в Киеве буквально за пару недель до начала войны . В атмосфере и на лицах людей чувствовалась тревога, но и надежда была, что войны не будет.
LA GRANDE ILLUSION – великий фильм Жана Ренуара – ВЕЛИКАЯ ИЛЛЮЗИЯ, сделанная между первым и вторым мировыми войнами, как раз учит нас, что – это великая иллюзия, что война решает проблемы.
Великий Жан Габен из клана жестоких людей, там бесподобен.
Фильм 1937 года.
Как ни странно, литературный первоисточник – не работа писателя, а британского экономиста Нормана Эйнджелла, который таки был убежден – за два года до начала Второй Мировой войны – что общие экономические интересы европейских народов делают будущую войну бессмысленной.
Бункерный стратег Великий Кормчий Путин, который и на самом деле отвратительно учился в ленинградском государственном университете, ибо больше был занят доносительством на сокурсников, в первую очередь, уничтожает Русь.
Тоже самое говорят мои друзья – немецкие интеллектуалы левого толка: самый большой вред Адольф Алоизович нанес, в первую очередь, Германии.
Германии страшно повезло, что план Генри Моргентау, бывшего посла США в Османской Империи – план послевоенного восстановления Германии – поменяли на план Маршалла.
План Моргентау подразумевал оставить Германию отсталой аграрной страной, без внедрения всяких инновационных технологий, и чтоб любое промышленное развитие находилось под контролем международных сил.
Почти до сегодняшнего дня в Германии новорожденных мальчиков не дают имя “Адольф”
Это – не государственная политика, а выбор немецкого гражданского общества.
Но трансформация, что Германия – это не страна Гитлера и Геббельса, а Гете и Бетховена – происходило очень долго и мучительно. И здесь я абсолютно согласен с тезисом профессора Зубова, который считает мифом коллективное покаяние немецкого народа.
Русь предстоит пройти тот же самый мучительный путь.
Но на Руси уже нет личностей такого грандиозного масштаба как академики Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев.
Возможно и есть, но их никогда не показывают в русском федеральном телевизоре.
Германию поставил на путь праведный англо – саксонский мир, в определенной степени превращая Западную Германию в ментальную колонию Америки, в хорошем смысле.
Это обозначил президент США Джон Кеннеди 26 го июня, 1963 года, во второй половине дня, когда в Берлине, перед Шёнеберской Ратушей, что в западной части города, произнес сакраментальную фразу на немецком языке:
Ich bin ein Berliner. Я – берлинец.
В принципе. тоже самое вчера в Ереване сказала Мадам Амбасадор Америки – Линн Трэйси.
Западные люди, особенно дипломаты, очень осторожны в выражениях. Но, уж более прямым текстом сказать, как сказала Мадам Амбасадор – уже было невозможно.
Вчерашние ее слова положили жирный крест на ось:
Москва – Баку – Армянский ватный мир, что по отношению к Армении – тоже самое.
Что в эти дни мне нравится в Ереване больше всего?
Я наблюдаю с чисто режиссерской точки зрения и мне очень нравится, когда порядочные горожане свои омерзительные чувства к этому подзаборному сброду скрывают с очень красивым снисхождением.
То есть, вы не могли бы эту свою родину спасти где – нибудь в девятом массиве или на Араратской долине, а то мы на работу опаздываем?
В этом контексте я бы порекомендовал армянским теткам Лос – Анжелеса марки LONDACOLOR, спасать свою родину либо с пальм Калифорнии, ибо, как я понял, в Лос Анжелесе так и не открыли магазин женской одежды, либо перебраться на Святую Русь, куда – нибудь в Мухо – Сранск или Ново – Жопинск, раз так мечтают, чтоб Путин на Америку бросил атомную бомбу.
Здесь вся драматургия в том, товарищи члены сценарно – редакционной коллегии, что одно слово, одна фраза, одно действо – могут перечеркнуть все.
Сейчас квалифицированно все объясню.
После недавней помпезной премьеры в Александраполе и предстоящей, не менее помпезной мировой премьеры в Париже, я с чистой совестью, без лишних эмоций, сугубо по профессии, могу констатировать что одним документальным фильмом доказал, что Россия и русское кино эти 8 миллионов долларов на порнографический ералаш “Землетрясение” и “Спитак” – выбросили в воду. И выбросили тогда, когда в русских больницах лекарств и коек не хватало – и не хватает.
Я это доказал и раньше своими книгами.
Спросите в десятках странах мира: мои книги больше говорят об Армении и, в первую очередь, об Александраполе, чем эти два ералаша?
Но в данном случае крайне важна конкретика профессии.
Я не могу сказать про все русское кино, поскольку сам получил блестящее русское, советское кинематографическое образование в Москве. И фильм свой сделал на базе этого образования. Объективно, такого образования я бы в Армении не получил никогда. И по сей день, когда мне суют в рыло для оценки дипломные работы выпускников армянских кинематографических вузов, то в каждой работе я вижу нулевой уровень профессии и владения ремеслом.
Талант – это не заслуга: кому – то Бог дал, кого – то обделил.
Поэтому, низкий поклон моим московским преподавателям ВГИКа.
Конечно, у меня потом была стажировка в Германии, в Kunstler – Haus – Lukas, определенные учебные процессы в Италии, но базовое образование у меня – московское.
Я и в Армении учился до Москвы, но получив диплом сразу пришел к выводу, что если не продолжу образование, то стану очередным бородатым ложкомойником от армянской культуры. коих в Армении как собак нерезаных.
Но вопрос в том, что помимо базового образования есть еще и базовые ценности. То есть, если я сегодня даю хлеб, то не имею права плевать на хлеб, который мне вчера давали., ибо завтра – не конец света!
Этого не позволяет Александрапольский Кодекс двойного коленкора.
Следовательно, сколько бы я ненавидел путинский фашистский режим, все равно, с моей стороны было бы свинством отречься от того. что для меня сделала Россия.
Русский писатель всегда отличает правду от факта.
Помимо образования, в профессию меня ввела Рита Давыдовна Черненко из Гильдии документального кино Союза кинематографистов России.
Мне было всего 24 года, я снял свой первый фильм “Литургия” и не знал, что с ним делать.
Мне дали ее номер, я позвонил, представился, и сказал, что снял фильм и не знаю, что с ним делать дальше.
Когда она узнала, что я из Армении, задала гениальный вопрос:
- Я очень извиняюсь, но позвольте спросить: у вас фильм случайно не о Параджанове?
Говорю: - Упаси Господь, Рита Давыдовна! Про Параджанова фильмы снимают ереванские клоуны от кинематографа, дабы компенсировать свою фееричную бездарность. У меня фильм про девушку – альбиноску, которая живет в полуразрушенном приюте Ленинакана.
Мне показалось, что на другом конце провода Рита Давыдовна перекрестилась. Облегченно вздохнула и сказала: - Слава Богу! Вы – первый режиссер из Армении, у кого фильм не о Параджанове. С удовольствием посмотрю вашу картину!
Картина ей безумно понравилась. А как же иначе?
Организовала два показа в малом зале Дома Кино.
Пригласила занудных кинокритиков.
Критиков я очень люблю, поскольку первый серьезный приз в своей жизни мне дали критики. В Италии, в Вероне за фильм “Свидетели затмения” я получил приз занудной итальянской критики.
Потом одна критикесса – копия Анук Эме, но с хриплым голосом и длинной папиросой в зубах, вся такая синьора, говорит: - Allora! Вы попытались вернуть нас в эпоху неореализма.
Но в таком случае, вам не надо было нагромождать сильный эмоциональный материал обилием информации. Это влияет на стилистику фильма и его восприятие, где камера и так исчезает.
В следующем фильме постарайтесь сделать акцент на чувственную сторону кинематографа!
Вот от нее и научился этому термину: “Чувственная сторона кинематографа”.
А в Москве первой посмотрела покойная Нея Марковна Зоркая и картина ей сильно не понравилась.
У меня фильм – антиклерикальный, а она – ярая ортодокс.
Говорит: - Полагаю, вы слишком сильно увлечены Львом Толстым, поэтому в картине фактор веры ставите выше церкви.
Отвечаю: - Конечно! Лев Толстой – мой любимый писатель. К тому же. когда мне было 15 лет моя любимая бабушка Гоар заставляла меня читать Жан – Жака Руссо, следовательно, я не совсем согласен с вашей концепцией: “Extra Ecclesiam nulla salus”, что в переводе на старославянский означает: “Вне церкви нет спасения”. Но вы прекрасно знаете, что в современном мире христианские ценности давно трансформировались в гражданские права.
Нея Марковна: - Да вы у нас самый настоящий протестант! Тем не менее, я пожелаю вам удачи с картиной!
А уже на втором показе была Демежко, дорогая Инна Александровна, которую я очень нежно люблю, и уверен. что это взаимно. И она оказала мне бесценную услугу и порекомендовала фильм потрясающей и очень красивой женщине – русская Катрин Денев – из Международной Службы ТТЦ “Останкино”, которая как раз работала по Франции и прекрасно владела французским.
В этом деле она была мне матерью. Называла меня Арменушкой. Именно она открыла мне дорогу на международные кинофестивали.
То, что мой родной город был еще в развалинах, не было света и газа, а мне всего 24 года, и мой фильм показывают на больших экранах в Париже, Берлине, Лейпциге, Амстердаме, Праге и я шастаю по Гранд – Отелям – это ее заслуга!
Везде говорила:
“В разрушенном Ленинакане жить невозможно. а он там такой фильм снял!”
Как я могу это забыть?
Когда звонил в последний раз и очень давно, сказала: - А я думала, ты уже в Гонолулу живешь! А я из дома не выхожу. Зрение – совсем никакое! Будешь в Москве – заходи!
А сейчас боюсь звонить.
Фильм “Армянский хлеб” кто спас?
Русская женщина – киновед Ольга Галицкая.
По факту спасла.
Ее смерть на меня сильно подействовала.
Как раз, из Киева возвращался, когда узнал.
В Ереване я ей объяснил ситуацию, которая сложилась вокруг фильма “Армянский хлеб”, а она сказала: - Ничего не могу сказать, пока фильм не посмотрю.
Дал ей копию. Она взяла с собой в Москву. Через неделю сама написала: “Срочно пришлите мне десять копий фильма для десяти кинофестивалей!”
В последний раз встретились в 2015 году, как раз у хозяйки Медной Горы – Инны Александровны – в Екатеринбурге, на кинофестиваля “Россия”
Прогулялись от гостиницы до кинотеатра.
Говорю: - Из – за армянского биологического мусора Москвы – Рубена Дишдишяна и дурика – Сарика Андреасяна, и прочей швали – в Ереване заблокировали мой фильм “Последний город”.
Она так снисходительно улыбнулась и сказала: : - Это не странно! Из – за них я русское кино перестала серьезно воспринимать.
А потом добавила: - Человек, который снял фильм “Армянский хлеб”, снимет и “Последний город”, чего бы это ему не стоило.
Это и есть установленная планка стандарта качества.
К сожалению, этого нет в Армении, да и никогда не было.
Еще при глобальном Совке любой, более или менее, талантливый человек бежал отсюда.
Но и это не беда .
Беда в другом.
Если сегодня в Германии, в Берлине кто – то публично скажет, что, допустим. немцы Нижней Саксонии и Баварии – не немцы, то, как вы думаете, как с ним поступят?
Возбудят дело? Посадят в тюрьму? Побьют? Опустят?
Нет.
Отправят на обследование в психиатрическую клинику.
А здесь так отстали в цивилизационном развитии,, что сначала подзаборного скомороха возводят в ранг деятеля культуры, а потом делают из него узника совести.
Что значит продюсер?
Продюсер – это от глагола производить.
Продюсер – производитель.
Продукт продюсера непременно должен дойти до зрителя.
То, что я – продюсер, это не написано в телевизоре в титрах.
Я в армянском телевизоре не бываю: не под забором себя нашел.
Мой продукт – фильм “Последний город” – на экране, и зритель этот продукт оценивает здесь и сейчас.
А где ваш продукт?
Продюсер чего, автор какой книги, художник какой картины, композитор какой симфонии, режиссер какого фильма?
Четверть века везут на Запад фильм Параджанова “Цвет граната”
Четверть века исполняют на Западе Комитаса и Арама Хачатуряна.
Где ваше современное, актуальное искусство?
Ответ – очень простой:
в таких условиях, и при такой невежественности, искусства не может быть.
Для создания произведения искусства необходима культурная среда. А у вашего самого богатого и влиятельного человека прозвище Тупой.
В кинотеатрах и картинных галереях продают турецкие лифчики, а потом орут: “Нет отуречиванию!”
Орут в стране, где не живет ни одного турка.
А в Турции живут сотни тысяч, миллионы армян, которые эту страну считают своей Родиной.
Но самое гротескное вы не заметили.
Вершина невежественности в том, что власть вынуждена возбуждать дело по статье № 226. Часть вторая. Разжигание национальной и религиозной ненависти.
Это в самой моноэтнической и моноконфессиональной стране.
Это наглядный пример цивилизационной недоразвитости.
Когда в Армении кандидат в депутаты перед выборами берет в кредит в банке, чтоб раздать предвыборные взятки и проигрывает выборы, – в цивилизованном мире это тоже предмет для психиатрического обследования.
Это результат цивилизационного преступления против Армении, длиною в четверть века, совершенная резервуарными обезьянами – Албанским комсомольцем и Дяди Нации.
Но история не повторится.
Ich bin ein Berliner
