Слово Маэстро
Мы очень долго шли к этому. С 2015 года.
Идея зародилась на острове Ахтамар, что в Ванском море.
В Турции выбрали красивый манифест или log – line, который станет лейтмотивов проекта. Слова Гранта Динка:
“Turks and Armenians, we are societies sick with our pasts.
Nevertheless, only alone we can be our own doctor and cures. We don’t need anyone else”.
Украинцы и русские к этому придут через 100 лет, если придут.
Эти слова Гранта Динка, после чего его убили, практически слово в слово повторили в Германии, в Берлине в 2008 году, когда я там работал над сценарием “Der letzte November”:
“Принятие резолюций, признания, осуждения Геноцида любой страной, ничего не будут стоить, если вы не посмотрите друг другу в глаза”.
В Германии любят обжигать правдой. Можно сказать, что это часть национальной культуры.
Конечно, этот проект невозможно реализовать без европейского участия, в том числе и германского.
Сценарий “Der Letzte November” и книга “Последняя осень Кенигсберга” были для меня колоссальном опытом погружения в чужую трагедию. Тут необходим чрезмерно деликатный подход и знание мельчайших деталей, как истории, так и обыкновенного быта, этнографии. Это то, что всякий раз повторяю: надо иголкой проникнуть под кожу читателя и зрителя и нежно задеть его нерв коры головного мозга, а не молотком забить в голову читателя и зрителя дюбель гвоздь, как это практикуют армянские писатели и кинематографисты.
Искусство измеряется микронами, друзья мои!
Нынче передо мной стоит ответственная задача: три книги в совершенно разной эстетике и стилистике, но объединенные одной генеральной темой.
В этом году закончу и выходит, что в течение года издал шесть книг. Огромный объем работы, с учетом всех этих поездок, работы на фельетонами, решением организационных вопросов с издательством, типографией.
Импресарио Норайр в одиночку, как швейцарские часы в германской аптеке, выполняет работу трех министерств и шести ведомств, и еще свои шахматные дела двигает вперед.
Другая ответственность в том, что я над фильмом буду работать с турецкой группой, в самой Турции.
Основной партнер, с кем делаем сценарий – известный турецкий сценарист, журналист, режиссер Месут Туфан.
Он живет в Полисе, но гражданин Франции. Один из самых близких друзей Гранта Динка.
Мы познакомились в Ване, на Van International film Festival, где он был членом международного жюри. После закрытия, на острове Ахтамар, пили коньяк Ахтамар, который с собой привез – и он рассказал эту потрясающую историю, и предложил подумать о сценарии.
Но 2015 год был самым страшным годом для меня. Иногда сам удивляюсь, как я выжил при резервуарных обезьянах?
Отделался сахарным диабетом. А могло быть намного хуже.
Эти ночные звонки, угрозы. Машины полицейских у подъезда, повестки в суд, прокуратуру, приводы в полицию, блокировка банковских карт. В день смерти моего отца, мне звонят из национального киноцентра и говорят, что на меня в суд подают. А я стою в морге и отца жду. Звонят в два часа ночи и говорят: “Мы знаем, что у тебя в Москве дочь есть!”
От чего мы освободились – вы даже не представляете!
А это еще вопрос: освободились или нет?
Ванское море и остров Ахтамар были освобождением. Хотел там остаться. Армении там намного больше.
А мои друзья – курдские сепаратисты радикального крыла – так и сказали: “Хочешь поговорим с Вале, (Это их Губернатор), он тебе землю даст в твоем родном Муше. Землю будешь пахать!
Так обрадовался.
Но в какой – то момент почувствовал себя как Дзори Миро, но только с обратной стороны: он из Западной Армении перебрался в Восточную, а я из Восточной – в Западную.
А там, указатель на окраине Вана:
“Битлис – 129 км, Муш – 179 км, Диярбакыр – 345 км”,
А дальше – город моих Бабо – Карс, и Александраполь.
Обернулся и спросил самого себя:
“На кого ты оставляешь свою страну? Собакам оставляешь!”
Ни в коем разе.
Надо было вернуться – и свергнуть власть!
Хотя, эти тоже – ни рыба, ни мясо, ни к селу, ни к городу, ни в пиZду, ни в Красную Армию.
Но дело не в этом.
Главное, что на душе спокойно оттого, что они не смогли меня одолеть.
Никого и ничего не бойтесь, друзья мои! Я с вами.
Но скоро буду на острове Лидо. Италия мне сильно подходит.
Теперь задача – не встретить там никого из Армении.
Иначе опозорюсь. Ситуация очень серьезная.
Если Турция не была бы задействована, то я бы не переживал.
Такое чувство, что уезжаю с ножом в спине от государства.
Это тесто много воды унесет.
Но мне одному надо все выяснить.
В Ване меня встретили с сопровождением. Таков протокол.
Это из – за отсутствия дипломатических отношений между Арменией и Турцией.
По дороге из аэропорта в гостиницу, шофер – молодой парень,смотрит в зеркало не отводил взгляд от меня. Когда добрались до гостиницы, он вежливо отвел меня в сторону и сказал:
- Я – не турок, а курд. Родился в Муше, в семье правоверных мусульман. Но выяснилось, что первое имя моей прабабушки было Ашхен. Скажите честно, она была армянкой?
Я сказал: - Ты – счастливый парень! Тебе самому придется все выяснить.
Это и есть Горький мед.
