С этого дня, друзья мои, начинается торжественный обратный отсчет.
Не хотел сегодня ничего написать. Решил дать себе выходной.
Но Чехов, царство небесное, кому покойный Толстой Лев Николаевич сказал; “Шекспир писал скверно, а вы еще хуже!” – говорит: “Ни дня без строчки”.
Жду звонка из Русской Миссии. Хотят признать меня лучшим русским писателем, но, как видно их все – еще терзают смутные сомнения. А я не тороплюсь: человеку свойственно сомневаться. А тут – целая Миссия.
Только не понимаю, если меня пригласят в Москву – то, как я туда доберусь?
Соскучился по гоголевскому бульвару. Это мое самое любимое место в Москве. Гоголевский бульвар и Нескучный сад.
Не считая транзита, в последний раз в Москве я был ровно 10 лет назад, в 2011 году. Меня снова награждали за фильм “Армянский хлеб”, и потом, я должен был получить прокатное удостоверение, чтоб фильм показали по каналу 24 ДОК – в день Независимости Армении, с экспертной мотивировкой: данный фильм представляет собирательный образ армянского народа.
У меня дом завален изысканными башмаками и наградами за фильм “Армянский хлеб”. А еще два чемодана доносов, повесток, судебных исков и решений от возмущенной армянской интеллигенции и служителей культа Москвы и Санкт – Петербурга. Уже места нет.
Но в хозяйстве – полезная вещь: иногда внезапно заканчивается туалетная бумага. Тут как говорила моя прабабушка Звездочка: “Иногда и ладан в церкви заканчивается!”
Но, не скрою, что был приятно удивлен, что возмущенная армянская интеллигенция Москвы и Санкт – Петербурга не только умеет читать по – русски, но и излагать мысли письменно, в эпистолярном жанре. Честно говоря, я был в восторге.
У меня два раза показали фильм: один раз в Доме Кино на Васильевской, а во второй раз – в Киноцентре на Красной Пресне. В обоих случаях – полный аншлаг, и в залах ни одного армянина.
Женщина из оргкомитета говорит:
- Неудобно как – то! Может кого – нибудь пригласим из посольства, церкви, союза армян России?
Говорю: - Побойтесь Бога, душа моя! Документальное кино – это не шаурма, с обильным майонезом, завернутая в воронежскую фольгу, чтоб скрыть многовековую печаль.
А ситуация действительно была неудобной, поскольку одна кривоногая сосулька, с отвисшей задницей и не владеющая элементарными правилами эпиляции – начальница пресс – службы Ново Нахичеванской и Российской епархии Армянской Апостольской Церкви – под диктовку Архиепископа Бинго – Бонго статью написала о том, что младотурки армянскому народу столько вреда не нанесли, сколько мой фильм “Армянский хлеб”.
Эту статью прочла член жюри – профессор Золотухина Алла Николаевна, проректор ВГИКа по учебной работе. и уже после награждения, во время торжественного банкета спрашивает: - Молодой человек, у вас лицо знакомое? Вы учились у меня?
Говорю: - Да. Вы нам преподавали “Историю советского кино”.
А она: - Спасибо, что держите марку Альма – Матер!
Очень деликатно дала понять, что ей абсолютно наплевать, что думает по этому поводу возмущенная армянская интеллигенция Москвы и Санкт – Петербурга.
Спустя 8 лет это повторилось уже в литературе, по поводу книги “Похороны моей Звездочки”
Я за фильм получил один из главных призов, а за книгу – главный приз – и возмущенная армянская интеллигенция Москвы очень тяжело это перенесла – на грани членовредительства на алтаре гипермаркета Преображения, на Трифоновской, 19, что на Олимпийском проспекте.
Я это вспомнил, поскольку мне грозит еще одно награждение на Руси, и я уверен, что они снова что – нибудь натворят.
Их основная претензия заключается в следующем:
Где справедливость?
Мы 24 часа в сутки полируем левое Фаберже Путина, а нас принимают за туземцев восьмой категории, а он терпеть не может Путина, пишет про него всякие гадости, а его на Руси всякий раз награждают!
Друзья мои!
Меня и в Турции награждают, хотя гадости про Эрдогана – пишу не меньше.
Здесь все дело в качестве. Следовательно, не надо сравняться со мной.
Но, еще раз повторюсь: то, что возмущенная армянская интеллигенция Москвы и Санкт – Петербурга свое возмущение, в виде доносов, в стилистике 1937 года, излагает на русском языке – это меня безумно радует!
А то, мне звонит тогда еще председатель союза кинематографистов – Рубен Степанович Кеворков – и возмущенно спрашивает: - Слушай, я тебя удивляюсь! Ты почему письмо Католикосу всех армян написал на русском языке?
Я спокойно ответил вопросом на вопрос: - А откуда я знал, что этот дегенерат умеет читать по – армянски?
Вот такая теология!
Ладно. Все это – мелочи жизни! Вернемся к серьезным делам.
Десятого числа, друзья мои, нет официального регламента.
Все достаточно свободно и либерально, в эстетике:
Respect of Privacy.
С 12.00 кому когда удобно! Форма одежды – произвольная!
Дело в том, что мои благородные читатели – лучшие люди Армении – окончательно убедились, что с армянскими фуфло – интеллигентами и тряпками – деятелями культуры далеко не уедешь, хотя их сортир на колёсах мчится без остановок.
Поэтому, у порядочных граждан накопились много вопросов к Александрапольскому аристократу, на которые я отвечу с любовью.
Я же сторонник концепции моего любимого Льва Толстого:
“Непротивление злу насилием”
Еще раз повторюсь, что благородные вина вас будут ждать в таверне TAPASTAN, по адресу: улица Сарьяна, дом 6.
Будем говорить о геополитике и чувственной стороне кинематографа.
Я буду в джинсах LEVI’S моей любимой модели № 501.
Причем, в настоящих.
Я их приобрел в Берлин Моле, в фирменной секции, которые согласно Индексу Доу Джонса, в два с половиной раза дороже посла Армении в Москве. Как имя – запамятовал. Вернее, никогда не знал, – да и ни к чему это!
Башмаки – ботинки также из Берлина, но уже не из Берлин Мола, а из обувного магазинчика на Фридрих Штрассе, совсем недалеко от Чек – Пойнт – Чарли, которые в три с половиной раза дороже бывшего заместителя министра культуры – Артура Погосяна, к которому я отношусь с огромным уважением.
Но, что – то его не видно, после того, как его кинули через правительственный хрен – в Революционную крапиву.
Говорят, занялся импортом контрацептивов, с ароматом лесной хвои, что, кстати говоря, прекрасно его характеризует.
Это намного лучше, чем курировать вопросы кино.
На этом высоком посту его сменил весьма интересный дурачок – Хзмалян Араик – в шляпе из бангладешской мешковины пакистанского кроя.
У меня – то шляпа фасона “Борсалино” – чистый кашемир, иначе мои пять Бабо из Карса перевернутся в своим гробах.
Кстати, пора их навестить. Розы отнести, прибраться надо, ладан зажечь.
И вот, зоопарк “Первый Канал” ко дню рождения Параджанова приготовил репортаж с Пантеона имени Комитаса, где покоится Мастер.
Как правило, собрались несколько гоблинов, со своими дурацкими шарфами, которые моя прабабушка Звездочка не использовала бы в качестве половой тряпки, и среди них этот наш дурачок – заместитель министра культуры.
Я по его органике, пластике и жестикуляции сразу понял, что наверняка, остатками мозга сейчас пукнет что -нибудь концептуальное. И я оказался прав.
Говорит: - Оригинальные, художественные решения, которые изобрел Параджанов, нынче успешно используются на армянском телевидении.
Я спустился в аптеку. У нас внизу аптека есть – рядом с булочной.
Где Параджанов, где вы, где армянское телевидение?
При встрече спрошу: - Это тебе Арутюн Хачатрян научил таким вещам или Раффи Абрикосович?
Но шляпа у него действительно смешная. А в черной маске вообще смахивает на Зорро, с ереванского троллейбуса.
Тут ведь как.
Когда Арутюн Хачатрян остался под заборами, и дабы не подохнуть с голоду, стал бормотуху продавать, в виде сувениров, то, от безысходности начал шевелить мозгами – назло Сэру Чарльзу царство небесное, Дарвину.
И в результате вулканизации мозга возникла идея – создать в Ереване Музей кино.
Но, друзья мои, для того, чтобы создать музей кино – для этого нужна история кино. А вся история армянского кино – это доносы, яд, анонимки и зависть, которые внедрил профессиональный доносчик, отец Рубена Кеворкова – Степан Кеворков. У них это наследственно: то же говно только горшки разные. Дед, сын, внуки.
Подальше от них, поближе к Богу!
И вот с этой идеей дурацкого музея кино, он идет к государству и клянчит миллион долларов – 500 миллионов драм.
А потом, зоопарк “Первый Канал” показывает одного государственного перца, который говорит, что музей кино – это гениальная идея!
Я звоню в публичный дом, то бишь в Парламент, члену постоянной комиссии по международным делам – Ануш Беглоян, которая меня очень любит, что катастрофически взаимно. Её тоже надо пригласить на презентацию. Напомните, чтоб позвонил на неделе.
А тогда позвонил и сказал: - Если государство даст этой обезьяне хоть одну копейку, то, клянусь могилой Чарльза Дарвина. я покину Родину, и вы останетесь без Александрапольского аристократа!
Это произвело впечатление, и уважаемая Ануш вынужденно сделала депутатский запрос.
Звонит через два дня и говорит: - Такой вопрос действительно обсуждался в правительстве, но государство даст ему денег только в том случае если он представит 50 процентов финансирования от частных инвесторов. В противном случае, государство не даст ни копейки!
Но я вижу, что этот мухомор – заместитель министра культуры – слишком активен в этом деле – в создания музея кино.
А между нами говоря, в этом идиотском правительстве у меня есть свои люди. Звоню туда и говорю: - Надо выяснить, в чем интерес этого мухомора,? Уж слишком шустрый, как вода в унитазе. Если не выясните, то покину Родину, и вы останетесь без национального достояния!
Звонят через два дня и говорят буквально следующее: - У этого кренделя есть туристическая кампания, а Арутюн Хачатрян под видом музея кино хочет открыть гостиницу, то бишь бордель.
По его лакированным белым туфлям было видно, что у него есть склонность с сутенерству.
Но когда в ереванском зоопарке возбудили дело об изнасиловании муфлона, то его сын – директор зоопарка Рубен Хачатрян – проходил по этому делу как главный обвиняемый.
А муфлон – то занесен в Красную Книгу. Это все равно, что трахнуть Алину Кабаеву. на кремлевской брусчатке – прямо под Его окнами. Чревато очередной геополитической катастрофой.
Боливар больше не выдержит.
Поэтому, сын вынужденно подал в отставку, а потом война началась и про Музей Кино забыли.
Теперь у благородного читателя возникнет лучезарный вопрос: - А почему ты для своего фильма, книг не просишь – у того же правительства и парламента?
Очень лучезарный вопрос, на который есть несколько ответов:
- Я Революцию сделал не для того, чтоб потом у власти выклянчить преференции. Для меня это не было сделкой!
- Власть мне говорит: “Мы тебе не даем денег, потому что ты их у нас не просишь!”
Правильно!
Я не прошу, потому что у этого прошения есть своя процедура, протокол, регламент.
Я получил блестящее московское образование советского образца, а потом проходил серьезную стажировку в Германии.
Для того, чтоб получить государственные деньги, я должен защищать свой проект перед государственной комиссией, которая состоит из обкуренных девиц, откушенных абрикосов, начиная с Анитой Ерзнкян кончая черт знает кем.
Я не могу себе это позволить. Это было бы неуважением к моим преподавателям. - Депутаты парламента мне говорят:
“Ты к ним обратись! Если они тебя откажут в письменном виде, мы сразу же начнем парламентское расследование!
Нет!
Армянское государство, в лице министерства культуры, национального киноцентра, национальной академии кино, союза кинематографистов, кинофестиваля “Золотой абрикос” приняло участие в оскорблении памяти жертв землетрясения в Ленинакане, посредством фильма “Землетрясение”
Этого я им никогда не прощу!
И это длится уже 8 лет. Из – за этого подхода я 8 лет закрывал перед собой все дороги, но, я ни жалею ни о чем.
Для того, чтоб я взял деньги у государства – для этого оно должно отчитаться за свои ошибки по отношению к моему родному городу, где это же государство жрать научилось.
И не перед сегодняшним Гюмри, к которому я не имею никакого отношения. А перед моим Александраполем и Ленинаканом.
Мне торопиться некуда. Мое имя давно в истории.
Лев Толстой. Непротивление злу насилием.
