Поэтическое Слово легендарного Маэстро
ОТ ЖЕНЕВСКОГО ОЗЕРА ДО ВАНСКОГО МОРЯ
Уже с чистой совестью можно констатировать, что оловянный армянский патриотизм может погубить только падающий, деревянный российский рубль.
Ведь, в отличие от вас, благородные абхазы не подписывались в коллективного русского папуаса с бубликами на шее.
К тому же, вы что – то рано вернулись из глубоких корней.
Ведь, намедни Никола послал вас в глубокие корни.
Сами не догадывались, что надо уйти в глубокие корни, а не забраться на тонущий Русский Корабль.
В этом вся ваша бесперспективность, друзья мои!
Но, раз вернулись из глубоких корней – то, мне придется что – то написать, хотя определенно уже смысла не вижу.
Что вас может погубить в этом большом и добром мире?
А погубить может то – и рано или поздно погубит – ваша остервенелая зацикленность на николиной атрибутике, что говорит о бутафорской и декоративной сущности общества.
Под обществом не имею ввиду армянский народ.
Армянский народ давно своей жизнью, и с ним ничего не случиться, как и с Арменией.
Каждый шаг, каждое движение, каждое телодвижение, каждый жест, мимика, каждое произнесенное слово, каждое действие Николы и членов его семьи вызывает у вас бешенство, ярость, ненависть, психоз, припадок и истерику, очень часто сопровождаемая приступами эпилепсии.
Это же интересно.
С традиционной, исторической точки зрения, это объясняется тем, что генетические рабы, в первую очередь ненавидят того, кто дает им Свободу.
Такова диалектика жизни и законы истории.
Государя – Императора Александра Второго Освободителя возненавидели за то, что он отменил крепостное право, в 1861 году.
Генсека Горбачева возненавидели в 1985 году, когда он вам подписал вольную.
Поэтому, ничего удивительного я здесь не вижу.
Просто, функциональная ошибка Николы заключалась в том, что он каждого второго генетического раба начал обзывать гордым Гражданином.
Слава Богу, в последнее время перестал это делать.
Дело в том, что рабство, с сопутствующими кандалами и палкой над головой – это гарантированная стабильность.
А Свобода предполагает личную, персональную ответственность за свои слова, дела и поступки.
Однако, это всего – лишь вершина айсберга вашей трагедии.
Глубинная причина вашей трагедии в том, что Никола осуществив тектонические сдвиги, он, тем самым, вашу жизнь, в альянсе с бесцельно прожитыми годами – сделал бессмысленной.
Но, по сути он ничего такого не сделал: он всего – лишь вывел вас из вашей любимой зоны повышенного комфорта – самообмана.
Всего на всего, он опустил вас на землю.
Вы же витали в облаках все это время. Ваши дебильные Поэты тыкали пальцем в небо, и требовали, чтоб вас не путали со всякими варварскими племенами, там непонятными немцами, англичанами, японцами, итальянцами, французами.
Если под варварскими племенами подразумевались, допустим, турки, то здесь возникает один праздный, крестьянский вопрос:
а что нынче делают в Турции целых 70 тысяч гордых граждан с армянскими паспортами?
Сбежали от резервуарных обезьян – Албанского комсомольца и Дяди Нации.
Точно также, сто лет назад Комитас от армянских обезьян в рясах сбежал к османам.
Основатель армянского кино Амо Бек – Назарян сбежал от вас в Таджикистан, чтоб вы его не съели окончательно.
Параджанов от вас сбежал в родной Тифлис, иначе в Ереване человек помер бы с голоду.
То есть, у вас при любом режиме дембель неизбежен, как и крах Русского Мира на всех просторах постсоветских недоразумений.
Одно радует, что гнетущая и нагоняющая тоску зеленую ереванская интеллигенция, увлекшись трусами Аннушки, на какое – то время оставила в покое мои изысканные шарфы, башмаки и головные уборы.
Вот это безумно радует.
А что меня угнетает, и заставляет переживать за вас, как переживала бабка на одесском привозе:
“Покупайте мои горячие пирожки, чтоб я не переживала, что вы остались голодными.”
В данном случае, под горячими пирожками подразумеваются мои культовые книги, не приобретение которых, как правило приводит к духовному голоду, что гораздо страшнее голода физического.
Ваша зона повышенного комфорта – самообмана, представляла собой следующую драматургию:
русские будут за вас кровь проливать, европейцы должны дороги строить для вас, американцы обязаны денег вам дать, и по возможности много, и что характерно без возврата.
А вы, в свою очередь, должны просыпаться в полдень, пить кофе и тыкать пальцем в небо, в эстетике дебильного пафоса армянской литературы, сопровождая мольбами к равнодушному мировому сообществу, чтоб вас не путали с варварскими племенами.
Негоже древним народам в 8 утра быть на рабочем месте.
Греки это усвоили раньше вас, поэтому, за них батрачат несчастные немцы.
В результате, какую картину мы наблюдаем.
После ликвидации вашей повышенной зоны комфорта – самообмана, вам понадобилось замещение.
Гавкать на Россию, которая ювелирно вас кинула через патриотический хрен в многовековую крапиву – у вас духа не хватит. Ведь, вы только тогда чувствуете себя белыми людьми, когда русские вам клизму ставят с серной кислотой H2SO4.
Поэтому, вы всю свою злобу и обиду замещаете на трусах Аннушки, что наглядно раскрывает всю сутенерскую сущность ереванских жоржиков – доцентов, бобиков – интеллигентов и фуфло – деятелей культуры.
Трусы Аннушки и Геноцид – две наиважнейшие субстанции, без которых у вас все темы разговоров закончатся.
Глубоко символично – а местами даже метафорично – что в этом году, 24 апреля вы испоганили мемориальный комплекс Крепость Ласточки, поставив в один ряд трусы Аннушки и память о полтора миллионах жертв Геноцида.
То есть, Геноцид вы не просто поставили в один ряд, а засунули в трусы Аннушки, на глазах ее дочери, которая повела себя намного более достойно, чем вы.
Я что – то не увидел, чтоб председатель какого – либо творческого союза высказался бы по этому поводу.
Поэтому, ваше возвращение в прошлое, к своим глубоким корням, – это возвращение в никуда.
Иначе бы вы так рано не вернулись.
К корням не возвращаются на 48 часов.
С корнями и иже с ними генетическим проводами живут всю жизнь.
Телефонные провода моих Бабо, которые я давно обессмертил в книге “Телефон Бабо” – это, на самом деле, не телефонные, а генетические провода.
Нынче в мире происходит очень много интересного, и я бы даже сказал судьбоносного.
Мир, действительно меняется.
Но, наблюдая за вами со стороны, вернее, не со стороны, а с высокой колокольни Церкви Семи Ран, что в царском городе Александраполь, то вижу, что ваша логистическая ось:
длинный нос – северный проспект – трусы Аннушки, за которой для вас весь мир перестает существовать – не позволяет вам понять, оценить, анализировать всю важность текущего момента.
Это тоже связано с замещением прежней логистической оси:
мраморный фаллос старика Кабаева – рококо попа Ким Кардашьян – заросшая пиZда Машеньки Захаровой – святая святых армянских обезьян в рясах и говорящих бобиков – интеллигентов.
Армянские обезьяны в рясах не отвечают на мой вопрос, который я задаю им с 2008 года:
когда вы после вечерней службы занимаетесь рукоблудием, то рясы снимаете, или поднимаете полы ряс и придерживаете под подбородками?
Отсюда мораль:
пока Аннушка публично не покается, имею в виду, публично не побреет пиZду в центре Еревана, под памятником Гарегина Нжде – то визги и стенания, мучения и страдания ереванских бобиков – интеллигентов никогда не закончатся.
В этом все таинство замещения.
ԻՆՉԵՎԻՑԵ
Сегодня день выдался уникальным.
Конечно, идеальное место для презентации Народной Трилогии – это Швейцария, побережье Женевского Озера.
Моя актуальная мировая проходимость обязывает.
Моя прабабушка Звездочка таки добралась до Женевского Озера.
А вы все – еще возвращаетесь в корни.
Парадокс в том, что Александрапольскую Трилогию:
“Похороны моей Звездочки” – “Телефон Бабо” – “Зеркало городского киномеханика” – задумал на острове Ахтамар, на побережье Ванского Моря, а написал на Городском Кладбище № 1 Александраполя.
Писал на кладбище, а дома всего – лишь набирал текст.
От Ванского моря, через Александрапольское кладбище, дело дошло до Женевского озера.
Жизнь, Жизнь
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
CODA
«Похороны моей Звездочки.
Я все прочитала. Не отрываясь. Это удивительно.
Все есть: образ, язык, тепло и жизнь.
Пронзительно и очень глубоко.
Бессмертны все.
Очень люблю это стихотворение Арсения Тарковского «Жизнь, жизнь» и любопытно, что Ливанов его читал со сцены и в книге «Похороны моей Звездочки» оно почти сюжетообразующим стало.
Финал великолепный.
Некоторые эпизоды я детям вслух читала.
Это литература, без всяких сомнений»
Анна Евтихеева – доцент кафедры русского языка для иностранных учащихся филологического факультета Московского Государственного Университета имени М.В.
Ломоносова.
Живите в доме — и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом, –
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
Возвращение к корням не терпит бутафорской декларативности.
Дед и бабушка моей бабушки Гоар родились в Гюмри еще до того, когда в 1837 году, город был переименован в Александраполь.
Остальные предки – они Муша, Карса и Эрзерума.
Но, я считаю себя ленинаканцем, потому что, родился в этом городе, и тогда город так назывался.
В таких случаях мой любимый американский писатель Уильям Фолкнер говорил:
“Никто не богат настолько, чтоб выкупить свое прошлое”.
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
В очередной раз слова Николы были вырваны из контекста.
Кремлевская доктрина, придуманная для вас:
“Под русским сапогом можете грезить о Западной Армении сколько душе угодно” – мне никак не грозит, потому что, у меня есть своя страна, свое государство, свой город, и я полностью лишен комплекса ущербного эмигранта.
Я слишком крепко стою на своей земле.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
