Телеграмма – Молния № 007
Some photos by Alex Terzikyan
Обязывает не только положение, но и родство.
Наблюдается одна дурная тенденция.
Якобы царский город остался беспризорным – что невозможно по определению – и у неряшливых, немытых чурок из колонны № 5 Еревана вырисовываются нездоровые виды на единственный город в Армении.
Это же интересно.
Да, у нас нет Городничего. Причем, уже целый месяц.
Заместителей – тоже нет. Все ушли на невидимый фронт.
Возникает вопрос:
А на хй нам нужен Городничий, вместе с его заместителями, если у нас в гастрономе все есть? Вот с утра пораньше приобрел сыры католические и помидоры изысканные. И все это по бросовой цене. У меня же в гастрономе невообразимый блат. Когда спускаюсь в гастроном, то чувствую себя пенсионером союзного значения. Нам и Губернатор стол лет на хй не нужен, если до конца быть откровенным.
Все зависит от того, кто ставит круглую печать, и кто подводит итоги.
Например, когда меня в городе встречают знатные горожане из раньшего времени, то, как правило говорят:
“Твое присутствие придает фасон и надежду нашему городу.
Можешь уезжать куда угодно, но всегда возвращайся!”
У нас Городничий исчез, а я так и не узнал его имени.
Издержки вернакулярного города.
Но вот, что я вам скажу.
Кремль, который уже последний хй без соли доедает, после многочисленных провалов в Армении таки решился на последний вариант – вариант мягкой силы. Поскольку ваш Бидзина Иванишвили, реализатор Армянской Мечты, этнический ромалэ, внебрачный сын раввина синагоги в Марьиной роще, последний Имам Черного Сада, бухгалтер Большой Казанской Мечети на маленькой ставке, респектабельный барыга со знанием английского, старший мичман крейсера “Аврора”, лауреат Нобелевской Премии из нержавейки – Рубен Варданян – томится в бакинской темнице, и на ночь глядя жрет макароны – то, наш с вами ненаглядный Кремль в преддверии еще не грядущих парламентских выборов в Армении, глаз положил на пустое кресло Городничего Александраполя, на базе которой должен создать предпосылки для смены власти в Армении. Как там у Чехова, царство небесное, Антона Павловича? “Вечер провели в одной маленькой, но интеллигентной кампании: я, поп, городовой и три девицы легкого поведения”. Приблизительно такая драматургия складывается. Премьер – Министр Четвертой Республики Мсье Николя Великолепный учуял эту опасность и в рамках борьбы с коррупцией осуществил широкомасштабные репрессии во властных структурах царского города, где и так было двоевластие. Все это время мои продавцы жертвенных голубей молчали как рыбы об лед. Однако, давеча голубиной почтой депеша пришла. Вполне вероятно, что Мсье Николя в желтой майке лидера велосипедного забега в ширину “Тур Даун Андер”, Городничим Александраполя назначит родственника Аннушки. Мои костоломы – дальнобойщики весьма положительно охарактеризовали этого парня, хотя подчеркнули, что будущий Градоначальник доселе не был замечен как на свадьбах, так и на похоронах. Но, главное, что он – городской парень, потомок алекснадрапольских ремесленников. Информация пока не подтверждена, но, тем не менее, мои продавцы жертвенных голубей пока что никогда не ошибались, также как и я никогда не ошибался в своих предсказаниях. Это невоспитанные граждане черпают информацию из уст блогеров – шарлатанов и авантюристов – политологов. Порядочные граждане читают Александрапольского Аристократа, ибо как говорил Брат Бернардо – францисканский монах из Монастыря Святого Максимилиана Кольбе: “Армен Гаспарян всегда говорит прямо и правду, потому что, он – праведник”. Справку показать? В результате, какую картину мы наблюдаем. В борьбе за кресло Городничего Александраполя больно активизировались фраера резервуарных обезьян – Албанского комсомольца и Дяди Нации. А ваш собачий доктор, знахарь больных душ ереванской интеллигенции – ДОК – уже успел пустить в оборот дезинформацию, мол, резервуарные обезьяны в этом деле пытаются использовать городской криминалитет, который якобы как угрозами, так и с использованием предвыборных взяток намерен повлиять на выбор жителей царского города. Озвучивается даже предполагаемая сумма предвыборной взятки: от 50 до 100 евро. Я не депутат парламента и не эксперт – политолог, следовательно, не могу себе позволить плеваться словами, но, в данном случае авторитетно заявляю, что на сегодняшний день в Александраполе у представителей тревожной субкультуры нет рычагов давления и влияния на городского избирателя. Подобное, как раз, практиковалось во времена резервуарных обезьян, и то не срабатывало. До Революции в Александраполе власти всегда проигрывали на любых выборах. Остальное – формальности. Это полнейшая дезинформация, которая призвана создать нервозность в весьма флегматичном городе, где каждый занят своим делом. Имею в виду, броня крепка и танки наши быстры. Но и в этом случае палка о двух концах. После того, как между Арменией и Турцией будут установлены дипломатические отношения и откроется граница – то, Александраполь станет визитной карточкой Республики Армения – и в город хлынет огромный поток наличных денег, как это было в период: с 1991 – по 1993 годы. Эти примитивные, провинциальные суждения рисовых армян России с высшими образованием и грызущих зеленый перец ереванских песочных доцентов, мол, турки приедут и все захватят – это разговоры в пользу бедных, большевиков и их братьев – обкуренных дашнаков. Турки в Батуми открыли две гостиницы, четыре ресторана, и вся ереванская интеллигенция упала в национальную бочку траура и до сих пор не может выкарабкаться. В данной ситуации главной занозой в заднице Александраполя является ваш любимый скотомогильник – российская военная база № 102. Ведь, это богадельня рядом с нами. Часто я их вижу в нашем гастрономе. Питаются, в основном, чипсами, бульонными кубиками Galina Blanca и запивают все это дело грузом амбала – пивом: “Балтика № 3”. Культуры нет! А между тем, на прилавках – целый ассортимент натуральных продуктов питания. Я также Мутабаль взял. Отменно готовят. С черным хлебушком – полный Гранд – Отель! Тут ведь как. Солдаты – срочники живут в царских казармах на Полигоне и Северском. А контрактники могут себе позволить снимать квартиры в нашем весьма приличном районе. Но их уже мало. Дело в том, что контрактников по ночам отправляют в украинские степи – на поиски Вавилонской блудницы, в рамках торжества Русского Мира. А чтоб соблюдать количество поголовья, к нам гоняют обычных призывников – срочников, с непонятными физиономиями, в основном, из российских ебеней, в каждом из которых сидит Валера Пермяков. А денежное довольствие они получают из России. В стабильные нулевые, они, допустим получали 10 тысяч российских условных единиц, меняли и им давали 120 тире 130 тысяч армянских условных единиц. А нынче, в эпоху достоевщины, то бишь бешенства русской духовности, они за те же 10 тысяч российских условных единиц получают где – то 40 тысяч тех же армянских условных единиц. Хрен развернешься! Отсюда и бульонный кубики Galina Blanca снова в тренде. Такая вот складывается политэкономия. А в какой – то момент в нашем весьма приличном районе квартиры начали снимать жертвы путинизма – эти ваши русские бродяги, еанутые ноутбуками специалисты по высоким технологиям.
А у нас же во дворе парни – очень консервативные и традиционные.
Черные рубашки с отливом, черные брюки, черные очки, черные туфли фасона “Перец”.
И тут появляются какие – то заморские парни с сережками в ушах, длинными волосами, в рваных джинсах, с рюкзаками на спинах.
Экзотика и толерантность.
Но должен сказать, что у нас могут простить все, кроме одного:
рюкзака на спине парня.
Как только в Александраполе видят парня с рюкзаком на спине, так сразу его принимают за ереванца.
В годы тревожной юности, в пору мятежного комсомола у меня тоже был такой черный камуфляж.
Глобальная задача перед нами стояла такая:
надо было с десяти утра до полуночи без толку торчать на улице Кирова.
Однако, в течение дня менялась логистика.
Каким образом?
С утра торчали наверху, у аптеки “Дядя Миша”, а во второй половине дня спускались вниз по Кирову, и уже торчали у почты, которую переоборудовали в аптеку.
Нынче и наверху аптека и внизу аптека.
Что – то при этих дебилах люди начали часто болеть.
Вниз, к почте спускались к часам двум.
А ну – ка, спросите почему?
Спасибо за вопрос.
А потому что, во – первых, через улицу базировалась будка Дяди Толика, который за 5 копеек давал нам он очень вкусную газированную воду, и что характерно, с вкуснейшим сиропом.
А во – вторых, и это самое главное, там на подъеме, к подступу в Горки Парк, был дислоцирован культовый Педагогический Институт.
А мы изучили расписание занятий. Занятия заканчивались к двум часам, и продвинутые городские девушки, преимущественно в красивых прическах “Мирей Матьё”, в основном, студентки англо – русского факультета, очень красиво и высокомерно спускались вниз, а мы их ждали, чтоб реплики пускать.
Один единственный раз в жизни моя Бабо Эгине сделала мне замечание – за что получила от остальных Бабо.
Ведь, согласно Конституции империи моих Бабо мне нельзя было делать замечаний, потому что, мои семь Бабо из Карса семь ангелов отправили на Святую Гору, чтоб у них появился такой мальчик, как я. Следовательно, мне все можно было.
И вот я один раз бросил пошлую реплику девушке, родители которой как оказалось, были очень близкими нам людьми.
Хотя, я ей всего – лишь сказал:
“Спорим, что у тебя трусы желтого цвета. Это видно по твоим лучезарным глазам, ради которых я готов жизнь отдать”.
Целый базар открылся.
Это в Ереване собака хозяина не узнает, а у нас в Александраполе каждый сверчок должен был знать, где свой шесток.
А у меня же Бабо Эгине была главным бухгалтером Педагогического Института, при покойном Овсепяне Каро и парткоме Бичахчяне.
Кучу денег зарабатывала, чтоб купить мне дорогие подарки.
И вот по поводу желтых трусов и лучезарных глаз, ради которых я готов был жизнью расплатиться, она меня сильно поругала.
Говорит:
“Я в этом институте знаю родителей каждого студента, каждой студентки. Знаю, чьих они, какой породы, из какого дома, какого сорта.
Понравилась тебе девочка – скажи, и мы по – человечески пойдем ее хотеть.
А ты как самый последний уличный хулиган на улице пристаешь к девочке, дочери близких мне людей, и определяешь цвет ее трусов.
Я покраснела перед ее родителями.
Главное – не в цвете трусов, а что под трусами.
На любую укажи пальцем, и я вопрос решу с ее родителями, хотя эта какая девочка должна быть, чтоб была достойна тебя.
Помыли бы они твои ноги и выпили бы воду”.
Кодекс Карса.
И вы будете мне рассказывать.
Это я все – еще о грядущих выборах Городничего Александраполя.
УВЕРТЮРА
Однако, я безумно был влюблен в другую девочку с улицы Интернациональной.
Невероятная красавица.
Вы Буратино читали, или одноименное кино смотрели?
Копия Мальвины из Буратино.
Я как увидел ее первый раз, так меня сразу молнией ударило.
А увидел я ее в следующей мизансцене.
Тогда порядочные девочки, вместо того, чтоб копаться в телефонах и смотреть всякие гадости, во дворах в игру играли, которая называлась: “Класс”.
Это значит они чертили мелом квадраты на асфальте, нумеровали эти самые квадраты, потом бросали камушек и прыгали из квадрата в квадрат.
Очень трогательно было.
И вот я совершенно случайно забрел в эти чужие края, увидел ее в длинных волосах, в джинсовой юбке и в невероятно красивых белых кроссовках, играющей в класс – и мне полный пиZдец пришел.
Признаюсь, как на духу.
Ребята с Кирова издевались надо мной:
Не дергайте парня! Он безумно влюблен. Новая любовь – божественный огонь! Того гляди и повесится на наших глазах.
А я все время молчал, и думал о ней.
Но, как говорится, два счастья в одном месте не бывает.
Ситуация усугублялось тем, что тогда еще практиковались дворовые войны, и мы в одиночку в чужие дворы не заходили.
Только коллективом.
А тогда был в обиходе термин: “Двор невесты”.
Это когда парень влюблялся, то в зависимости от того – из какого двора девушка – этот двор называли “Двором невесты”, несмотря на военное положение и границы.
А у этой прекрасной красавицы было два старших брата – урода самых настоящих. Мы с ними часто дрались, иногда мы избивали, иногда нас избивали, в результате, ее братья меня жутко ненавидели, и всегда говорили, что поймают меня в одиночку – зарежут на месте.
А тут они выясняют, что я на их младшую сестренку глаз положил, а в наш двор боятся прийти.
А ребята с нашего двора говорят, чтоб я в одиночку не пошел.
Но я безумно хотел увидеть как она в “Класс” играет, а не созерцать физиономии ее братьев.
Тем не менее, без ведома ребят, один отправился во Двор невесты.
Братья преградили путь, и один из них мне говорит:
- Не с того ты двора, чтоб на нашу сестру глаз положить.
В таких случаях необходимо произнести сакраментальную фразу, иначе война начнется.
Надобно сказать:
“Я вашу сестру люблю с чистым сердцем, и исключительно для домашнего очага”.
А я так и сказал.
Тогда другой брат так засмеялся цинично и сказал: - Если на твою свадьбу придут твои друзья, то нет у нас для тебя сестры. И вообще, мы нашу сестру не собираемся выдавать замуж.
Я вежливо спросил: - А вы что ее мариновать собираетесь?
Один из братьев сказал: - Не твое собачье дело, урод!
А я: - Е*ал я тот маринад, где нет огурца!
Сказал – и с глаз искры посыпались. Даже не понял, как другой брат двинул мне по рылу, и я оказался на земле.
Благо в Александраполе, когда человек падает, то в основном, его не бьют ногами.
Я уже лежа в пыли сказал: - Мои друзья вам это никогда не простят, гандоны штопанные!
Еле встал на ноги и побежал в сторону Кирова.
Мой самый близкий друг – Хачатур, который погиб во время землетрясения в политехническом, – увидев меня в пыли и с фингалом под глазом, от ярости заплакал.
Объявили всеобщую мобилизацию.
Несмотря на то, что тогда не было мобильных телефонов, мобилизацию объявили очень быстро – и война вступила в новую фазу, и братьев так избили, что моя прекрасная Мальвина меня возненавидела – и счастье мое накрылось медным тазом.
Это было очень грустно, друзья мои!
Это было в 1986 году, в апреле месяце. 16 лет мне было.
КОНЕЦ УВЕРТЮРЕ
И вот прошли годы, десятилетия, целых 35 лет, и я вернулся в родной город из европейского турне.
Почему – то, решил поездом возвращаться в царский Александраполь.
А с вокзала в центр одна дорога идет через кинотеатр “Ереван”, а другая – через эту злосчастную Интернациональную.
Решил пройтись по Интернациональной.
Я же очень сентиментальный, и подумал, что может быть за эти годы дождь так и не смыл меловое квадраты моей прекрасной Мальвины, и она все еще играет там в джинсовой юбке и белых кроссовках.
Но я тоже уже был другим.
Возвращался из Вены, Берлина, Парижа и Рима.
У меня в руках был невероятно красивый кожаный саквояж моего любимого цвета охра, который взял в аристократической Вене.
По нынешним временам, согласно Индексу Доу Джонса подобный саквояж мог бы стоить в 8 с половиной раза дороже актуального директора Матенадарана, в прошлом заместителя министра культуры, курирующего откаты в так называемого армянского кино – Араика Хзмаляна, в одной единственной шляпе из вьетнамского дермантина.
Кстати говоря, я в этот день был в шляпе, но фасона “Borsalino” – натуральный кашемир, в 7 с половиной раза дороже директора института истории Академии Наук Республики Армения – Ашота Мелконяна.
Пальто, естественно, от Pierre Cardin, который традиционно беру в Риме, в магазинчике на Via del Corso, в десять раз дороже членов армянской национальной киноакадемии.
Особо прошу обратить внимание на башмаки.
В тот день я был в германских башмаках от знаменитого средневекового бренда Eduard Meier.
Мануфактура базируется в Мюнхене, в моей любимой Баварии, однако, башмаки взял в Берлине, в обувном магазинчике на Фридрихштрассе, совсем недалеко от Чекпойнт Чарли.
Данная модель представляет собой удивительное сочетание телячьей кожи и замша.
Это культовый бренд, один из любимых брендов нашего Бернхарда Ретцеля – автора известной книги “Джентльмен”.
Но я вижу, вы этом ничего не понимаете.
Тем не менее, данная модель стоит где – то в 5 с половиной раза дороже контрацептива на черной вуали, инкрустированного камушками Swarovski, Зятья № 1 Республики № 3 с тещином тампоном в левом ухе – Микаэла Минасяна – подопечные которого до сих пор мне деньги должны в размере 10 тысяч 600 казначейских билетов Федеральной Резервной Системы – за сценарий про Геноцид армян в Османской Империи.
Может мне воровской возврат сделать, пока ситуация располагает?
Но, к сожалению, с них уже спроса нет. Расходный материал.
С такими деньгами оставаться дебилами – для этого тоже нужен талант. А сделать предъяву барыге COMMERZ – это как у ребенка соску отобрать.
В шарфе был уникальном.
Монгольская шерсть в альянсе с итальянским дизайном.
Кстати, вы зря недооцениваете монгольскую шерсть.
Натуральный продукт, который используют в высоких домах от Кутюр.
Настоятельно рекомендую.
И вот в таком прикиде иду по Интернациональной, но меловых квадратов и следов от кроссовок прекрасной Мальвины уже не было, отчего мне стало невыносимо грустно.
Возвращение в прошлое – это страшное путешествие, которое противоречит протестантской морали.
Но зато брата увидел, который двинул мне по рылу целых 35 лет назад.
Он весь в черном, сидел на корточках у подъезда дома.
Сильное впечатление произвела на меня его удлиненная ноготь на мизинце, которой он с огромным энтузиазмом ковырялся в носу и перстень из латуни на безымянном пальце.
Он меня не сразу узнал, но таки узнал.
А я сразу понял, что он недавно вернулся из мест не столь отдаленных.
Родство обязывает, а разлука сближает.
Ни в коей мере нельзя давить на человека в трудные моменты его жизни. Ни в коем разе нельзя недооценивать человека, когда он слаб на данный момент.
Я сразу спросил: - Как твоя сестра?
А он: - Дома.
Я удивленно спросил: - А она что, замуж не вышла?
Говорит: - Вышла за одного кретина! Тот настрогал двоих детей и отправился в Краснодар за городской деньгой. Первое время отправлял деньги, а потом по скайпу лапшу вешал ей на уши, а эта дура слушала, развесив уши и разинув рот. Когда совсем пропал, она забрала детей и вернулась в отчий дом. Мы сначала подумали плохое, но потом я выяснил, что он там нашел себе русскую матрешку и болт забил на семью.
Надо было за тебя выдать замуж! Помнишь, как я твою морду разукрасил?
Говорю: - Помню, конечно! Но и мы в долгу не остались. А как брат твой?
Сказал: - Брата похоронили три года назад. Попал в дурную кампанию.
А вообще, кто старое помянет, тому глаз вон. Мы же с тобой парни из одного города! Но, ты выглядишь лучше, чем я.
Зайдешь к нам домой? Мама обрадуется, кусок хлеба покушаем. Сестру увидишь. Остались втроем: я, мама и сестра.
Сам не женился. Меня долго не было в городе. Прошли лучшие годы жизни.
Зашли домой.
Мать тоже была вся в черном, но, действительно обрадовалась, однако, с некоторым сожалением посмотрела на дочь, а я на стену с портретами брата и отца, сделанными сухой кистью.
А от прекрасной Мальвины ничего не осталось.
Увидел бы ее на остановке, не то чтоб, не узнал, а просто бы не заметил.
Не умеете вы ценить женщин, друзья мои!
Более того, вы их уничтожаете своим е*анутым бытом и выдуманными законами.
Моя прекрасная Мальвина была произведением искусства эпохи Возрождения, а там я увидел социалистический реализм:
неухоженные руки, дурная прическа, цветастый халат, домашние тапки и огромные круги под глазами.
Так нельзя обращаться с женщиной.
А я, как назло, своим экстерьером взял и произвел мощнейшее впечатление.
За обедом Мальвина спросила: - А что это у тебя за парфюм такой интересный?
Я ответил фразой Софи Лорен из фильма: “Брак по – итальянски”: - Как похорошел и изменился наш город. Везде построили новые дома, в которых происходят старые драмы.
ЭПИЛОГ
Мальвину больше не увидел – и это был личный выбор Черного бриллианта Александрапрля.
Просто, я не хотел причинить ей боль.
В любой ситуации надо оставаться благородным и сохранить правильность. А быть правильным и талантливым одновременно – это очень трудно.
В таких случаях великий художник эпохи Возрождения Джотто говорил:
“Я написал картину, но в мечтах она была намного лучше.
Зачем что – то создавать, если этим можно грезить”.
Вы же не эстеты, друзья мои, в отличие от нас, последних буржуа галантного века.
Весь вопрос в том, что наш город – царский Александраполь – он был построен эстетом.
Государь – Император Николай № 1 был эстетом, и построил европейский город. Построил раз и навсегда.
У нас в Городском Муниципалитете нет отдельного штата Главного Архитектора.
Он нам не нужен.
Землетрясение уничтожило советский Ленинакан, но не царский, европейский Александраполь – и мы за это заплатили очень высокую цену.
Контекст грядущих выборов Городничего – это жалкая попытка, на пороге Ренессанса вернуть в город социалистический реализм.
В этом и весь ажиотаж.
Но, использовать европейский город, как плацдарм для возвращения глобального Совка – это пошло и нефункционально.
Александраполь свой европейский выбор сделал еще в 1837 году.
